Иоанн: Хоть сам он безобразен с виду и сам не прочь поворовать – любому учинит обиду, любого может осмеять. Завистник чёрный и наветчик без совести, без чести, без стыда.
Пётр: Да! Да. Слыхал ещё, что бросил Искариот свою жену. Она, бедняжка, милость просит, а он, бродяга, всю страну, всю Иудею взбудоражил, пройдя пешком из края в край, чиня раздоры, драки, лай, и ничего совсем не нажил.
Фома: Да у него детей-то нет. Видать и Богу неугодно потомство хитрое его.
Иисус: Не замечал ли кто того, что хочет с нами быть Иуда?
Ученики: Да, да!
Пётр: Конечно. Он повсюду за нами ходит по пятам.
Иоанн: Его услуги были кстати, он помогал, то тут, то там. Но так при этом изгалялся, противно кланялся, юлил, с такой насмешкой говорил, с притворством явным улыбался.
Лука: Какой-то в этом есть расчёт.
Фома: Замыслил обмануть кого-то?
Иисус: Кто встретит, передайте, ждёт Иисус всегда Искариота.
Иоанн: Учитель?!
Среди учеников ропот.
Иисус: Его хочу я видеть сам. Молва – всем домыслам основа. Предстанет он моим глазам, а я пойму, что в нём дурного.
Матфей: Но, учитель?
Иисус: Пути начертанные нам не вправе мы переиначить. Какою дальней из дорог не обходи беду – не минешь часа, что назначен. Внимайте, я к тому веду, что лишни ваши опасенья. Всяк в мире должен пронести свой груз в безропотном терпенье, тогда он сможет обрести покой. Пока ж смиримся с тем, что нелегко. Многотерпенье всем вознаградится.
(пауза)
Фома: Он рядом здесь, недалеко. Я шёл к ручью воды напиться и повстречал сидящего его под деревом большим. Он будто спал, раскачиваясь мерно, но глядя прямо глазом неживым, что, словно плесенью, бельмом затянут. Мне показалось, даже травы вянут, смолкают птицы около него.
Все молчат. Иисус смотрит то на одного из учеников, то на другого. Лука встаёт и уходит.
Иисус: О чём ты, Пётр, загрустил?
Пётр: Иисус, я думаю о том, что вновь услышав этот голос, сдержаться мне не хватит сил. Он то визглив, как у сварливой, дурной жены бранящей мужа своего, то он плаксив, как у ребёнка, что сам не знает от чего он песню нудную заводит. То он, как гром небесный ходит меж облаками и гудит, раскатом землю сотрясая.
Иисус: Боишься ты его?
Пётр: Ты знаешь, сам не однажды говорил, что нет бесстрашней в Иудее, чем Пётр Симонов. Наградил меня ты именем отличным, за твёрдость камнем нареча.
(к Фоме)
Где, говоришь он, у ручья?
Иисус рукой останавливает Петра.
Иисус: А ты, любимый ученик, ты Иоанн, сказать не хочешь, о чём грустишь? Или моя затея не пришлась по нраву?
Иоанн: Тебе видней, учитель. Нам же не по праву учителю идти наперекор. Непослушание влечёт с собой раздор, а мы всегда должны быть вместе. Коль цель у всех у нас одна…
Иисус: