– Почему же ты дал клятву? Какой тебе прок?
Сидоров засмеялся, заблестев белыми зубами и красиво откинув голову.
– Если бы я думал о пользе для себя, то меня бы не выбрали. А награда, – задумчиво сказал он, – это знание, которое несет покой.
– И много таких как ты?
– Выбирают много, а остаются единицы.
И так мне Паша стало завидно и так горько за свое ничтожество. Другие люди такие дела делают, а я…
– А мне у вас служить нельзя? – спросил я.
Сидоров задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Я спрошу».
– Ну и что, взяли тебя?
– Взяли, – скромно сказал Толя.
– Ну и чем ты занимаешься?
Толик стал мяться, – он то открывал, то закрывал рот, не решаясь заговорить, краснел, опускал глаза. Я несколько минут наблюдал за этим, а потом нетерпеливо спросил:
– Ну?
– А ты не испугаешься? – произнес друг, застенчиво посмотрев на меня своими голубыми глазищами.
– Тебя или информации о твоей деятельности? – попытался я сострить.
– Понимаешь, Паша, – произнес он в своей манере, – меня летающим видят только те, кто должен трагически погибнуть.
Мне стало очень неуютно, показалось, что все вокруг пошатнулось и поплыло.
– Так что, я…
– Нет, – я тебя уже выдернул, – это и есть моя работа. С крыльями ты меня уже не увидишь.
Наблюдая за изменениями моего лица, он спросил:
– Когда ты увидел, что я лечу, кто еще за мной наблюдал?
– Только я… Постой! Тебя видел малыш!
– Ну да, так и есть. Провод вот-вот должен был упасть – ты и мальчик должны были погибнуть.
Летающим я его больше, действительно, не видел, а через короткое время переехал в другой город. Так сложились обстоятельства. Но не только поэтому. Очень трудно было постоянно украдкой взглядывать на небо, боясь увидеть летящего Толю.
Связь между нами давно утеряна, лишь иногда я читаю в интернете, что кто-то видел летящего то ли ангела, то ли огромную птицу. Каждый раз я радуюсь, что мой друг на посту и не дает некоторым людям случайно оступиться и преждевременно упасть за грань.
Три встречи с Индией
О. Померанцева
Несколько лет в молодости я работала в библиотеке. Пришла туда, окончив библиотечный факультет по распределению. Вначале была полна энтузиазма, а потом работа мне разонравилась. Это произошло, когда я перечитала все, нравящиеся мне книги. Я поняла, что на библиотечный факультет меня повлекло не библиотечное дело, а близость хороших книг, которых достать в то время было трудно. Также моя напарница, в то время женщина лет за 40, портила мне настроение своим равнодушием и даже отвращением к работе.
Ее звали Раиса Ивановна, и она была, что называется, «моль», только не белая, а серая. Серые с проседью «кудри» неопределенной длины, несколько вытянутое костистое лицо, какие-то бежево-серые брови и глаза стального цвета. Носила она