– Я был женат, – сказал Вэймин, опрокидывая рюмку и приглашая Риту последовать его примеру. Девушка взяла в руки стопку, пить не стала, зато очень внимательно слушала Вэймина. – Переехал с женой из Китая в ЗАТО Сибирь-1. На окраине закрытого городка стоит полуразрушенный сгоревший дом, к которому местные носят цветы. Видела его?
– Да, мы с друзьями не раз проходили мимо. И тоже приносили цветы.
– Восемь лет назад полдома разворотило от взрыва бытового газа. Моя жена тогда погибла, а я вынес из горящего дома младшую дочь Петрова. Он перевёз семью обратно в Новосибирск. Я же переехал в другую квартиру в Сибири-1, вот сюда. Когда построили жилой комплекс Сибирь-2, я переехал туда. В этой квартире я редкий гость.
– Жизнь такая жестокая штука, – вздрогнула Рита, ставя рюмку обратно на стол.
– Да. А я, хоть и не пью, раз в год делаю исключение и в день смерти жены еду в Сибирь-1, где напиваюсь до потери сознания.
– Что ж, спасибо, что подписали разрешение. Я, пожалуй, пойду, – сказала Рита, потихоньку двигаясь в сторону входной двери.
– Ты сделаешь себе одолжение, если сбежишь отсюда.
– Да, я как раз это и собиралась сделать, – Рита занервничала сильнее. Вэймин был гораздо выше и сильнее неё, да ещё и пьян. Как ей вообще в голову взбрело зайти к нему домой?
– Нет, ты не поняла. Бежать надо из МПК.
– Приму к сведению, – пискнула Рита, покидая квартиру соседа.
Вэймин не спешил закрывать дверь. Он не запирал квартиру, даже когда уезжал из городка. Все знали, что квартира принадлежала начальнику службы безопасности МПК. Никто не смел сюда соваться.
Исихару обнаружил себя прикованным к железной, выкрашенной в чёрный цвет, кушетке. Вокруг него суетились люди в белых халатах и защитных масках на всё лицо, говорили они на его родном языке. Это могло означать, что Исихару находился не в МПК и даже не в Сибири. Но Исихару не мог вспомнить, что случилось, как он здесь оказался и что вообще происходило в… секционной? Это точно была секционная: кругом металлические столы, медицинской аппаратуры не наблюдалось, только вёдра и ёмкости с формалином.
– Я же говорил! Не попадай за колючую проволоку. Почему ты меня не послушал? – спросил вышедший из-за спин коллег доктор, на этот раз без маски и прочих средств защиты: именно он частенько снился Исихару в кошмарах. – Тот, который всё видит. Он сейчас здесь.
– Алекс? – уточнил Исихару.
– Его уже не спасти.
Сердце у Исихару заколотилось, от паники он стал задыхаться, особенно когда услышал, что люди в масках между собой называли его «бревном». Для них Исихару уже не был человеком, с ним собирались поступить крайне негуманно.
Когда холодный скальпель коснулся его грудной клетки, Исихару готов был кричать от ужаса. Боли не было, он чувствовал только холод. А потом в области груди и живота начало растекаться что-то горячее.
«Что