Идешь в другую сторону, родной!
На даче среди зарослей крапивы,
Где были мы весьма трудолюбивы,
Где воздух летом благостен и сух,
На грядке произрос большой лопух.
Как наш родной язык богат и ироничен!
Синонимами он не ограничен,
Меня ведь часто тоже называют так – лопух,
Но от сравнений этих я пока что не опух.
И кто же там растет на грядке в самом деле?
Растение, а может это я в зеленом теле.
Мы с ним похожи, братья мы почти,
(Меня, читатель, сумасшедшим не сочти).
Быть может, о любви мечтает он и о работе,
Себя препоручает Богу и его заботе,
Быть может, как и я, мечтает он летать,
Быть может, хочет он счастливым стать!
Не поднялась моя рука сорвать его и уничтожить,
Не буду больше тяпкой я его тревожить,
Наоборот – любить его я буду, удобрять,
И, как и я, когда-нибудь плоды он сможет дать…
Обжора девушке сказал,
Чтоб от него не уходила:
Жизнь без тебя мне не мила,
И стала не дороже сыра!
Сказала девушка в ответ:
Я от обжорства твоего устала,
Других потребностей-то нет,
И для тебя я не дороже сала!
Вопрос конечно непростой:
Не лучше ли с одной едой?!
Я в честь твою не только лишь стихи слагаю,
Но даже утром я квартиру убираю.
Ведь не хочу, чтобы измазалась в пыли,
И мне сказала: ты грязнуля, отвали.
Ради тебя готов посуду даже я помыть,
И кафель в кухне перемыть.
Он чистым оказался – белый,
А я всё время думал – грязно серый!
Еще я для тебя могу чего-то приготовить,
Особенно, когда немного это будет стоить,
Ведь я хороший повар, говорили,
Ну и в конце концов, меня в том убедили.
Единственно, чего никак я не могу:
Так это зарабатывать деньгу.
Ну не добытчик я, уж извини,
Прими меня таким иль уходи!
Вопрос серьезный я хочу задать,
Подумай, прежде чем сейчас ответить:
Супруг твой сколько должен получать,
Чтоб ты нужды не знала в этом свете.
Сейчас я не работаю опять,
Пишу стихи, надеясь, что красиво.
Но постараюсь я надежды оправдать,
Хочу, чтоб ты была со мной счастливой.
К вопросу я прошу разумно подходить,
Не завышать претензии чрезмерно,
Ведь если не смогу богатым быть,
То не смогу супругом стать примерным!
Жил да был на белом свете эгоист,
Любил себя он, развлечения и твист,
И никого на свете больше не любил.
Он думал – потому что он блондин!
Бывало, встретит девушку, что свет его очей,
И сделает он шаг навстречу к ней.
Но вспомнит – обеспечивать кого-то мне не в мочь,
И