Однажды на прямой вопрос Кости, почему она избегает его, Инга ответила, что он сам не знает, чего хочет, и вознамерилась было покинуть кухню. Костя попросил разъяснить. Инга обернулась в дверях.
– Вы с соседом – молочные братья, – рассмеялась она и растворилась в темноте коридора.
– Она намекает на наш треугольничек с Дуськой, – предположил я на следующее утро, когда Костя пересказал мне эту историю. – Нелепо надеяться на ответную любовь женщины, когда она прекрасно осведомлена о твоих текущих связях. Тем более, что они не вполне, э-э-э… То есть вполне генримиллеровские16. Что не есть гуд с точки зрения традиционных отношений.
– Да уж… – согласился Костя.
Сложно сказать, почему Инга осталась жить с нами. Да, она была без денег, но Костя в первые же дни неоднократно предлагал оплатить ей билет на поезд до Кандалакши. И было понятно, что вовсе не из желания выпихнуть из своего дома очередную приживалу, а просто по доброте душевной. Инга искренне приняла Костину помощь, поблагодарила его за заботу, но денег так и не взяла. Она незаметно и естественно заполнила пустующую нишу домашней хозяйки. Ведь Дусю хлопоты по квартире не интересовали. Она никогда не мыла посуду, не подметала пол, а уж о том, чтобы приготовить что-то и вовсе не было речи. Предоставь Дусю самой себе – и она будет питаться печенюшками, искренне не понимая, что она делает не так.
Традиционным поваром в компании был и оставался Костя, но с появлением Инги в меню добавились молочные каши по утрам, по воскресеньям – оладьи или сырники, и время от времени, по настроению, восхитительный «Наполеон». Начала же Инга с того, что изобразила благоухающую кастрюлю райского первого блюда. А ведь мы так соскучились по супам! В кастрюле оказался вкуснейший сложносочинённый борщ.
Инга оказалась близорукой. Но очков не носила. Её мир, её зона комфорта простиралась в радиусе нескольких метров. Там она безошибочно ориентировалась, кулёчилась и окукливалась. Искренние порывы привлечь её внимание к тому, что происходит за окном или на той стороне улицы, если мы отправлялись на прогулку, были обречены на неудачу. Она редко натягивала глаз, чтобы навести резкость вдаль. Только если в этом заключалась практическая польза, например, разглядеть номер прибывающего троллейбуса. Попытки упрекнуть её в том, что она что-то не заметила, от чего-то не уклонилась, безнадёжно проваливались:
– А что ж вы хотели? Безочковщина!
Инга постепенно, шаг за шагом, привела квартиру в порядок. Избавила от многолетней пыли, вычистила кафель, отскоблила паркет. Заставила Костю расковырять влипшие в старинную краску шпингалеты и помыла окна. Неожиданно для всех оказалось, что Костина квартира вполне себе светлая! А когда Инга отстирала и водворила