Благо меня участь миновала, и я покину его берлогу девственно-чистой. Тут же скривила лицо. Это я на его постели спала? Где он девок своих трахает? Фу, блин! Надеюсь, хоть постельное бельё было чистым. Но помыться захотелось. Очень!
Ладно, до дома потерплю, как-нибудь. Умыв лицо и смыв с него боевой окрас, стала похожа на себя. На нормальную себя. А не на мольберт со всеми оттенками акварели.
Когда вернулась обратно на кухню, Лёша уже ел. На столе стояла и вторая тарелка. С оладушками и джемом. Ещё кружка с дымящимся кофе.
Как бы мне ни хотелось показать своё «фи», молча села за стол. Желудок скрутило от голода.
Взяв в руку вилку, наколола кусочек и поднесла ко рту.
– Надеюсь, не отравлюсь. – он только прищурился, но промолчал.
Вот откуда у него столько выдержки? А у меня такое нестерпимое желание его задеть и поддеть? Я с ним даже справиться не могу.
А ведь раньше хорошо общались. Дружили, если можно так сказать. А сейчас раздражает одним своим невозмутимым видом. Сухарь.
Его отец тоже не отличается всплесками эмоций. Дядя Тимур обычно серьёзный. Только в кругу близких людей позволяет себе расслабиться. Но, кажется, сынуля даже его переплюнул.
На удивление еда оказалась вкусной. Уплела всё и глазом не моргнула. Разве что тарелку не облизала.
– Спасибо. – всё же выдавила из себя. Реально ведь вкусно было и аппетитно.
– Не за что. – взяв со стола грязные тарелки, запихнул их в посудомойку.
А я тем временем взяла телефон и решила заказать такси.
– Ладно, побежала я, такси сейчас подъедет. Спасибо, что прикрыл перед родителями мою задницу. Да и вообще. – вот что значит, сытая.
Женщины так-то когда голодные, тоже те ещё мегеры. Не только мужики беснуются от голода. Вон как я подобрела, что расщедрилась на столько благодарностей.
– Я отвезу.
– Не надо. Сама как-нибудь.
– Я сказал, отвезу. Значит, отвезу. Отменяй такси. – упёртый баран.
Уже чую, что спорить бесполезно. Хотя до ужаса хотелось. Аж чесалась вся. Нехотя, отменила машину. Лёша быстро собрался, и мы наконец-то вышли из его холостяцкого логова.
Аж дышаться легче стало.
До дома ехали молча. Я переписывалась с Лизой. Пару раз наябедничала ей на её же брата. Как именно наябедничала? Да просто делилась тем, что раздражает.
Когда подъехали к дому, где я живу с родителями, постаралась мило улыбнуться.
– Ещё раз спасибо. Надеюсь, увидимся нескоро. – проговорила, всё с той же улыбкой до ушей.
– Не за что. И постарайся никуда не влипать. Я далеко не всегда рядом. – проговорил, прежде чем я вышла из машины.
Я никогда не была оторвой, но степенной и покладистой меня тоже не назвать. Бывало, влипала куда-нибудь. Папа с детства меня торпедой называл. Неуправляемая и шустрая. С возрастом, благо, поспокойнее стала.
А он ещё и учить собрался. Я и так в разы степеннее стала. Почти душка!
– Тут уж как получится, не могу обещать. –