Вот, в принципе, и всё, что представляет наше отделение милиции внешне и изнутри. Ещё забыл про два помещения для задержанных. Одно – на втором этаже в конце коридора, оно обычно пустует, а другое – на первом, напротив дежурки. Небольшие комнатки: три на три, отгороженные от внешнего мира стальными мощными дверями.
Первое дело, на которое я выехал стажёром в составе опергруппы, – угон древней иномарки из кооперативного гаража. Мы подъехали к гаражу вместе с потерпевшим, мужиком лет сорока, который был очень расстроен и возлагал на нас большие надежды. Но, собственно, зря. Криминалист вяло осмотрел замки. Попытался, а может, даже и снял отпечатки с очков, выброшенных из угнанной машины. Затем профессионально и быстро снял отпечатки пальцев потерпевшего, мол, ему надо знать, где и чьи на месте преступления. Оперативник Дима, слегка смахивающий фигурой на артиста Нилова, прошёлся по боксам. Не знаю, кого он смог опросить за двадцать минут, тем более в то время, когда народа в гараже практически не было. По-моему разумению, надо бы этим заниматься после шести вечера, в конце рабочего дня. Но это предположение я оставил при себе, нечего лезть с советами к профессионалам. В общем и целом, мы были на месте преступления минут тридцать. Затем благополучно отбыли в отделение, где прокурор составил протокол и передал дело следователю Шиманович – симпатичной молодой женщине, очень похожую на мою постоянную любовницу и соседку Галочку Зотову. Лицо у этой Шиманович красивое, но выражение его всегда недовольное, с гримаской брезгливости. Подходить и обращаться к ней не очень хочется. Её, кстати, сейчас нет, она в отпуске, и вернется только через месяц, если, конечно, еще не прихватит месячишко за свой счёт по семейным обстоятельствам. Женщина она не только красивая, но и умная. А вот в профессиональном плане – полный ноль. И не потому, что не может – просто не хочет. Живет она недалеко от отделения, и поговаривают, что обеды варит любимому мужу в рабочее время. Застать её в кабинете очень сложно. Выходит, дело об угоне не стоящее, так как его скинули самому последнему следаку. Когда я вышел из отделения, то столкнулся с потерпевшим, который принял меня за крутого опера и попытался выяснить, сможем ли мы найти его машину. Я, конечно,