Вадим пришел в некоторое замешательство. В азарте он и позабыл, что играет роль мелкой газетной сошки, поэтому ухватка агента ОГПУ вовсе неуместна и вызовет подозрения не только у господина-товарища с ярко выраженной дворянской фамилией и зверообразной внешностью, но, того и гляди, у своих же компаньонов. Прикусил язык, смолк, предоставив отдуваться начальнику экспедиции.
Серб не подкачал. Доходчиво объяснил самозваному исследователю, что тот не имеет права без разрешения изучать данный объект культурного наследия и тем паче изымать его содержимое, ежели таковое имеет место быть. Соответствующая санкция выписана только отряду Вранича. Более того, в случае самоуправства кого-либо из посторонних, вне зависимости от его чина и общественного статуса, дозволяется применять силу, вплоть до вооруженного отпора. Произнеся это, научник красноречиво указал на красноармейцев с винтовками.
Их вид, а также очевидное численное превосходство, сбили форс с Аркадия Христофоровича. Он поджал плечи, ворохнул бородищей.
– Х-ха… – Это прозвучало уже без гонора, квело. – Что же вы меня, поганой метлой погоните? Как мазурика какого-то?
Павлуха с Сивухой взяли винтовки наперевес, готовые вытурить чужака штыками в три шеи. Но решение следовало принимать не им, а Враничу. Он, прежде чем дать отмашку, заглянул в дыру, прокопанную в холме.
– Колико дён вы здесь знаходиесь?
– С позавчера.
– И уже столько грунта извлечь успели? Дивно!
Вадим следил за ходом мыслей серба. Хрущ-Ладожский со своей мускулатурой один стоил двух землекопов. Если привлечь его к работе, она пойдет куда быстрее. Да и как знать, что предпримет этот вспыльчивый верзила, когда получит от ворот поворот? Ему известно местонахождение крепости, он может нанять ораву нищебродов, привести ее сюда и, что называется, задавить экспедицию массой. С него станется! Вон сколько злобы перекипает под нависшими бровями… Нет, безопаснее и рациональнее держать его при себе.
К этому же выводу пришел и серб. Подвел черту под раздумьями:
– Соглашаю вам зостаться с нами. Але должны будете исполнять мои указы яко началника раскопания.
Вадим думал, что заносчивый приват-доцент распетушится, начнет качать права и заявлять, что ничьим указам он подчиняться не намерен. Однако тот при всей своей кичливости был неглупым и уразумел, что предъявлением претензий ничего не добьешься. В знак примирения он протянул Враничу косматую лапищу.
– Лады. Но учтите: я – личность вольная, холопом к вам не нанимался. Будет что не по душе – уйду.
Неведомо, пожалел ли сербский научник о своем вердикте, но отношения между ним и приват-доцентом так и не потеплели. Хрущ-Ладожский вел себя независимо и при любой попытке командовать им цедил свое излюбленное: «Х-ха, твари…» Это выводило из себя всех, за исключением, может быть, вечно невозмутимого Мансура. Хорошо еще, что Аркадий Христофорович отселился