Сана встряхивает головой. Нужно сосредоточиться. Но сосредоточиться на чем? Она даже не вполне понимает, зачем пришла сюда. Убийцы часто возвращаются на место преступления. Эта мысль ядом расползается по нутру. Сана вздрагивает. «Я не убийца. Не моя вина, что он умер. Он этого заслуживал. Наверное». Она снова вздрагивает. Боже, откуда только берутся такие мысли?
К счастью, дверь магазина снова распахивается, и звон колокольчиков вырывает Сану из водоворота мыслей. На нее смотрит пожилая женщина. Брови изогнуты высокой дугой, и взгляд словно говорит: «Я выгляжу отпадно, и не забывай об этом».
– Могу я помочь вам? – произносит она.
– Ох, да! Я… это «Всемирно известный чайный магазин Веры Ванг»?
Как только слова слетают с языка, Сане хочется пнуть себя. Потому что надпись прямо у нее над головой гласит гигантскими, призывно-красными буквами: «ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ ЧАЙНЫЙ МАГАЗИН ВЕРЫ ВАНГ». «Не будь многословной, милая, – звучит в голове голос мамы. – Лучше чего-то недосказать, чем наговорить лишнего». Маме должно быть видней, ее книги известны своей краткостью, а легионы фанатов изнывают в ожидании новых.
Женщина горделиво улыбается.
– Да, он самый. Ну и ну, такой занятой день. Столько новых посетителей!
Она заводит Сану внутрь. В маленьком, сумрачном магазине, кроме них, больше никого.
Сана переминается с ноги на ногу. Столько новых посетителей? То есть… она и тот парень, на которого она налетела? От этой мысли Сану вдруг переполняет грусть. Она озирается по сторонам. Очевидно, что «Всемирно известный чайный магазин Веры Ванг» переживает не лучшие дни.
– Сядь, сядь! Я сделаю тебе чай. Как тебя зовут?
Женщина, вероятно Вера Ванг, указывает на столики, после чего спешит за стойку.
Сана делает шаг к ближайшему из столиков и осторожно опускается на стул.
– Эм… Сана. Сана Сингх. Я здесь…
– Дай угадаю. Из-за мертвого тела?
Сана вздрагивает.
– Да. Я… я прочитала в газете и…
Вера кивает и указывает куда-то ей под ноги.
– Он там.
– Что? – Сана подскакивает. Затем смотрит, куда показывает Вера, и видит со смешанным чувством ужаса и облегчения, что на полу нарисован контур человеческого тела. Ладно, на самом деле его – то есть «мертвого тела» – здесь нет. Но сердце продолжает молотить по ребрам. Кажется, контур нарисован простым маркером. – Это вы… это полиция его нарисовала? По-моему, они используют скотч.
– Ах, полиция. Никакого от них толку, – Вера фыркает и насыпает чайных листьев в заварник. – Нет, конечно, это не они. Я сама. Хорошая работа, а? Очень близко к телу. Маркер иногда немного его задевал.
Сана таращится на нее.
– И полиция позволила вам это сделать?
– О, я делаю это, пока дожидаюсь их. Я даже делаю им чай, и все это до их приезда. И думаешь, они благодарны?
Повисает молчание, и Сана спешит заполнить