– Здорово всё-таки! Мы уже почти три часа на лыжах, а я нисколько не устала.
Васечкин промолчал. Решил, что лучше это заявление никак не комментировать.
– А Васечкин коньковым ходом умеет бегать, – совершенно некстати сказал Петров. – Покажешь, Васечкин? Ты обещал!
– Неохота сейчас, – мотнул головой Васечкин.
Дело в том, что он так и не успел выяснить перед прогулкой, что означает этот коньковый ход.
– И потом, здесь лыжня не подходящая! – добавил он.
– Это как? – удивился Петров.
– Слишком узкая, – пояснил Васечкин. – И не накатанная. Я скажу, когда будет подходящая.
И он взмахнул палками, намереваясь оттолкнуться и покатить вперёд.
– Постой, Васечкин! – остановила его Маша. – Ну чего ты всё дуешься? Я же вижу. Подумаешь, не дала списать! Мы же договорились, что каждый сам. Или ты забыл?
– Ничего я не забыл! – оправдывался припёртый к стенке Васечкин. – И ничего я не дуюсь. Просто я… – он выдержал паузу, подыскивая правильное слово, – озабочен, вот! Знаешь, какие дела творятся?
– Какие? – заинтересовалась Маша.
Васечкин со значением посмотрел на друзей.
– Ладно, – наконец сказал он. – Я вам скажу. Только это страшная тайна. Государственная! Больше никому, ясно?
Петров и Маша переглянулись.
– Ясно! – сказали они. – Никому.
Но Васечкину этого было мало.
– Ешьте снег! – приказал он. – Чтобы закрепить слово.
Петров и Маша закрепили слово, поели снег.
Васечкин наблюдал за процедурой.
– Ну всё, – сказал Петров, вытирая рот. – Теперь рассказывай.
– Ладно, – смягчился Васечкин. – Слушайте.
Он понизил голос и произнёс таинственным шёпотом:
– Папа вчера радиограмму получил. От нашей экспедиции в Антарктиде.
Всем от этого Васечкинского шёпота почему-то стало не по себе. Васечкин старший был известным учёным-геофизиком.
– Ну и что? – тоже шёпотом спросил Петров. – И чего там сказано, в этой радиограмме?
– А то и сказано, – продолжал шептать Васечкин, – что партия Рябова нашла в пещере в горах – ну там ещё широта и долгота указаны, папа говорил какие, но я не запомнил, – начисто обглоданный скелет собаки. Представляете?
– А чего вы шепчетесь? – громко спросила Маша. – Очень ценная находка! И чего тут такого особенного?
– А то и особенное, – обиделся Васечкин. – Ничего ты не понимаешь, Старцева! Рябов со своей группой обследует совершенно неизученный район. Там нога человека не ступала. Не могла туда попасть собака. И некому было её съесть.
– Значит, могла попасть, и её всё-таки съели, – резонно возразил Петров.
– Именно, – подхватила Маша. – Не люди, так звери.
– Эх вы, умники! – победно усмехнулся Васечкин. – В Антарктиде нет зверей.
– Тем хуже для Антарктиды! – заявила Маша. – Всё это какая-то чушь, Васечкин. Уверена, что всё это скоро объяснится. И мне холодно.
Она