Инга недовольно поджала губы, тяжело вздохнула и уставилась на него, как мать на непослушного ребёнка.
– Я тебе не для этого рассказала свою историю. Ничего делать не нужно, тем более связываться с отморозками. Категорически запрещаю тебе лезть в эту историю. У меня есть вариант получить работу в Екатеринбурге. Моего товарища назначили там завотделением, и он готов взять меня к себе. Мы с дедом уже всё это обсудили. Он – за!
– Что за товарищ? – недовольно процедил Андрей. – Бывший муж?
– Тебе какая разница? Бывший, будущий… Мне нужно свою жизнь устраивать, а тебе со своими проблемами разбираться.
– Одно другому не мешает.
– Вот привязался! Не нужно было тебя из-под медведя вытаскивать… Закончили прения. Приговор окончательный. Да, ещё одно! Не вздумай брякнуть про это при Борисе. Кроме деда, эту историю никто из родственников не знает. Думают, что я просто решила место работы сменить.
– Почему скрываете?
– Если узнают, запросто разборки могут начать. Дров наломают, в тюрьму попадут.
– Ладно, – неожиданно спокойно согласился Извеков. – Давай мы вас хоть в Никольское отвезём.
– И это лишнее. Завтра к вечеру сами выберемся. Тем более теперь Борис с нами. Уезжайте наконец. Пошли пообедаем, и скатертью дорога.
Андрей не стал больше уговаривать строптивую девушку, но в душе категорически был несогласен с ней. Конечно, проблема со взрывом вертолёта была первостепенной, но и беспредел, учинённый Севаном по отношению к Инге, оставлять было нельзя. Для начала он оторвёт Ржавому яйца, и пусть потом Севан предъявляет ему претензии…
Перед отъездом Извеков отвёл Трофима в сторону, долго благодарил его и напоследок спросил:
– Когда оклемаюсь, могу в гости заехать? Хочу отблагодарить.
– Если ты про деньги – этого не нужно. А так – приезжай, гостям всегда рады.
– Благодарить можно не только деньгами, – усмехнулся Андрей. – Могу покрасить что-нибудь, побелить, дров наколоть.
– Бывай, шутник.
Трофим сделал движение, словно хотел обнять его, но ограничился тем, что дружески похлопал по плечу. Инга даже не стала подходить к ним, просто помахала рукой на прощание.
Водитель был хоть и молод, но управлялся с громоздкой машиной вполне профессионально. Разворачиваясь, БТР лихо протиснулся задом между соснами, стоявшими вдоль грунтовки, затем резко вывернул, и вскоре над пустой дорогой витал только смог от выхлопных газов дизеля. Трофим, морщась от неприятного запаха, запер ворота, придирчиво осмотрел двор и двинул под навес, где сидели Инга и Борис.
– Что-то я набегался за эти дни, – прокряхтел Борис, вставая с места. – Пойду прикорну часок-другой.
Трофим проводил его долгим взглядом, перевёл глаза на внучку, кашлянул и хрипло проговорил:
– Не горюй. Вернётся.
Инга, до этого сидевшая, безучастно уставившись в одну точку, нервно дёрнула плечом, повернулась к старику и с полминуты сверлила его удивленным взглядом.
– Ты что себе надумал, деда? – наконец проговорила