– Мы думали, мадам, что наше время – век буржуазной сытости, праздности и непоколебимой веры в прогресс. Но вы видите обречённых на гибель солдат, в эту войну вовлечены представители всех классов. Бессмысленность и ужас войны заключается в абсолютном непонимании солдат против кого и за что они воют.
Из женщин в трактире присутствовала лишь официантка, но свою речь Безродов обращал явно не к ней.
Пустовойт заказал у Клауса папиросы для фотографа, сорок штук. Тот предложил хинджи, но доктор отказался, торговец отталкивал своей назойливостью. На прощание он стал навязываться:
– Предлагаю взять фиакр на двоих.
Словно они находились где-нибудь в Париже. Явно хотел узнать, куда Пустовойт направляется. Доктор отказался от «фиакра» и сказал, что доберется пешком.
По дороге в город его задержал полицейский, преградил путь и спросил: «Куда путь держите?» – «К пациенту. Я врач». – «Учтите, я за вами присматриваю. Если вы врач, то обязаны встать на военный учет». – С этими словами полицейский сделал отметку в своем блокноте.
Николас Фридеман оставил работу проводника и не понимал, в чем заключались его новые обязанности. Он сопутствовал Геллеру, а взамен тот заботился о транспорте, кофе и гостинице. Сейчас они сняли комнату в трактире «У Ганса» и сидели в обеденном зале, надвинув капюшоны на головы. Вместо мусса подавали яблочный пирог, и кофе был сварен из желудей.
– Вы что, монахи? – спросил их Мёллер.
Фридеман посмотрел на него через линзу очков и стал разглядывать голубые навыкате глаза, пшеничные усы, а в довершении ко всему грубую красную кожу с прыщиками.
– Ваш друг что, идиот? – спросил трактирщик.
Фридеман не понимал, что этому человеку нужно от него и что сам он тут делает, поэтому спросил об этом Геллера, когда трактирщик ушел.
– Ты здесь для того, чтобы отомстить.
– А как?
– Этот человек нам поможет.
Когда в следующий раз кабатчик к ним подошел, Геллер осведомился, не видели ли здесь человека в черном пальто. Г-н Мёллер пожал плечами. Геллер не сказал ничего лишнего, просто положил на стол скальпель. Хозяин кивнул в знак того, что понимает о ком речь.
– Измученного человека, который чудом спасся? Мне его жаль.
Фридеман ожидал крика, ведь его товарищ терпеть не мог, когда ему противоречили, однако обошлось миром:
– Этот господин убил человека, – сказал Геллер.
– Молодую девушку, – добавил Фридеман, наворачивая яблочный пирог.
– Я так понимаю, у вас личные счеты. Могу оказать содействие, только прежде помогите избавиться от Клауса. Вы – его, а я позабочусь о вашем докторе.
Уходя, они оставили задаток, но для чего он предназначался, не стали уточнять. На прощание Фридеман попросил, чтобы к их приходу испекли яблочный пирог и не забыли туда добавить побольше корицы.
Второй раз за день доктор Пустовойт встретил продавца хинджи сильно