– Так почему же они прошляпили советский коммунизм?!
– Это другой вопрос. Сейчас могу лишь сказать, что одна из причин этого – засилье марксизма-ленинизма и отсутствие учения, о котором говорили мы с вами.
– Значит, нынешние коммунисты обречены?
– Да. Они не способны выработать новую идеологию. К тому же новая идеология обязывает к иному поведению. Они не способны выработать новую форму борьбы.
– А если с ними поговорить?!
– Это дело для новой исторической эпохи, а не для разговора. Тут начинать надо с нуля. С отдельных личностей. Нужны десятилетия (если не столетия), чтобы новые идеи выжили и пробили себе дорогу. А этого может и не случиться.
– Ваши идеи очевидны. Неужели те люди, к которым вы советуете обращаться, не поймут их?
– История – не семинар. Нужен исторический опыт, чтобы массы людей поняли и приняли идеи, которые кажутся очевидными нам. К тому же мы вступаем в эпоху тотального помутнения умов и мракобесия, исходящего из достижений научно-технического прогресса. Но об этом поговорим как-нибудь потом.
Жена
Жена пришла домой поздно и сказала, что выходит из православной церкви, что насмотрелась там всяких дел, несовместимых с подлинной религией, что там лишь видимость религиозности сохраняется, а по сути дела там творится то же самое, что и вне церкви.
Я подумал, что это результат чтения книги Критика. Оказалось, что это не так: жена заявила, что вступает в секту сайентологов.
– Час от часу не легче! Избавиться от российского мракобесия, чтобы отдаться во власть мракобесия американского!
– Православие – мракобесие из прошлого, а сайентология – из будущего. Может быть, оно несет спасение?!
– Какое?! От чего?! Кому?! Ты послушай, что люди говорят и что в газетах пишут! Это же преступная организация!
– Люди и другое говорят. Газеты и другое пишут. Теперь никому и ничему верить нельзя на слово. Надо все лично проверять.
– На это и десяти жизней не хватит.
– Теперь и одна ни к чему.
Я напомнил ей о книге Критика. Она сказала, что книга мрачная, что после нее не остается никакой надежды. Такие книги лучше не читать. А лучше вообще не издавать – зачем зря бумагу переводить?!
– Сколько бумаги уходило и уходит на всяческую макулатуру, – говорю я, – и ты ни слова не говорила по этому поводу. А тут бумагу пожалела на единственную работу, проливающую свет истины на нашу реальность!
Жена ничего не ответила и ушла к себе, отказавшись от ужина.
Великий соблазн
– Когда все-таки это началось? – задаю я вопрос, заранее зная, что он бессмысленный; задаю с целью спровоцировать Критика на разговор в интересующем меня направлении.
– Что вы