Пришлось на автомате что-то бормотать, но вскоре я всё равно задремал и проснулся только тогда, когда Динара растормошила меня, сказав, что уже поздно и ей пора идти домой. Быстро одевшись и, в качестве вишенки на торте, напялив на себя клетчатое пальто, я отправился провожать девушку.
Жила Динара совсем недалеко – в красивой высотной «сталинке», квартиры в которой получали люди явно непростые. Через несколько минут, договорившись увидеться на днях и чмокнув меня на прощание в губы, девушка поскакала в свой подъезд, а я направился, было, обратно в гостиницу, но пройти успел не больше пятидесяти шагов.
– Стоять! – заступила мне дорогу одинокая мужская фигура, в которой я с некоторым трудом – было уже темно – опознал «самого Илюхина». – Говорил я тебе, что Динара моей будет? Говорил?!
– Что ты там бормочешь? – вежливо поинтересовался я. – Подойди поближе, не бойся. Сильно бить не стану.
Надо сказать, что встретить своего дневного соперника я был очень рад. Саратовский мастер, на мой взгляд, в сегодняшнем бою получил недостаточно «воспитательных мер» за те три минуты и сорок секунд поединка, что я находился в теле Димы Калитенко. Кроме того, стресс пока ещё не в полной мере отпустил меня, несмотря на развлечения с Динарой. Мне было просто необходимо избавиться от напряжения, и подвернувшийся под руку Илюхин, которого я успел крепко невзлюбить и собирался сейчас отделать по-настоящему, подходил для моих целей как нельзя кстати.
– Иди сюда, чучело… – дружелюбно поманил я его. – Я тебе про Хлою Морец расскажу.
– Ах ты, су…а! – бросился на меня невоспитанный мастер спорта, почему-то, в отличие от Динары, совершенно не интересуясь, кто такая Хлоя.
И быть бы славному бою между нами, кабы вдруг откуда-то сбоку мерзкий гнусавый голос не поинтересовался:
– Э-э, чертилы! Вы с какого района?
Наверное, именно с этого момента я и полюбил Казань. Она напомнила мне Бронкс, где я провёл всё своё детство, занимаясь в боксёрском зале одноглазого Мэтью, который стал мне вторым отцом – тренером и наставником. Уличные драки и даже поножовщина в этом полном криминальных разборок районе до определённого момента жизни были естественной средой моего обитания, и гнусавый казанский отморозок, бесцеремонно вмешавшийся в мою с Илюхиным разборку, вызвал у меня лишь ностальгическую улыбку.
– Чё лыбишься, как параша? – тут же отреагировал голос. – Зубы лишние, что ли? Так мы с пацанами сейчас это исправим!
– Исправите-исправите… – успокоил я гнусавого, поворачиваясь к нему лицом. – Сейчас вы всё исправите.
Их было шестеро. Чуть впереди с непокрытой головой стоял и с вызовом смотрел на меня плюгавый белобрысый «вьюнош», нашего с Илюхиным, примерно, возраста. Остальные пятеро, в отличие от своего предводителя, были крепкими по виду ребятами в шапках-ушанках,