С авторитетом А. Бестужева-Марлинского как кавказоведа считались многие. Примечательно, что Л.Н. Толстой в период работы над повестью «Хаджи-Мурат», продолжая сбор географических и этнографических материалов о Кавказе, перечитал пересланную из Москвы дочерью Татьяной Львовной повесть «Мулла-Нур» А. Бестужева-Марлинского. Названная повесть декабриста выделяется своей описательностью и исключительно разнообразным обилием краеведческого материала35.
Александр Бестужев – гвардейский офицер, печатавшийся в петербургских журналах (Марлинский – его литературный псевдоним), был переведен рядовым в Кавказскую армию в 1829 году из Сибири, где отбывал в далеком Якутске ссылку за участие в декабрьском восстании. Кавказ поразил его своей первозданной красотой. В одном из своих очерков он писал: «Кто видел Кавказ в грозу и ведро (проливной дождь), тот может умереть, не завидуя Швейцарии. Вдали, как исполинские волны застывшего океана, вставали горы над горами, увенчанные алмазною пеною снегов; угрюмо, как минувшие столетия, висели надо мною громады и над ними сверкал снежный Перун лавин, готовый низриться от жаркого луча солнца, от крыла ветра. Далеко под стопами моими бродили облака, подобно стадам златорунных овец. В стороне горные потоки, надменные дождями, ниспадали млечной струей и едва внятно роптали в глубине….».
В военных походах Бестужев проявлял чудеса храбрости и самообладания. В письме к братьям в Сибирь он писал: «Я дышал эту осень своею атмосферою: дымом пороха и туманом гор. Я топтал снега Кавказа, я дрался с сынами его – достойные враги! Какие куклы перед ними персы и турки! Как искусно умеют они сражаться, как геройски решаются умереть!» За неоднократные боевые отличия Бестужев был произведен в июле 1835 года в унтер-офицеры, а в мае 1836 года – в прапорщики. Это производство, по его словам, он «выстрадал и выбил штыками». Просьбу об отставке Бестужева (Марлинского) поддержал в личном письме к Николаю генерал-губернатор Новороссии граф М.С. Воронцов, на что царь ответил в том смысле, что Бестужев «должен служить там, где еще возможно без вреда для службы». Мысли о близкой кончине не покидает писателя. Он устал бороться с судьбой. «Я хочу уехать поскорее в экспедицию, – пишет Бестужев брату Павлу. – Ей-богу, лучше пуля, чем жизнь, какую я веду». 1837 год, последний в своей жизни, он встретил в Тифлисе. Получив здесь известие о смерти А.С. Пушкина, он заказал священнику отслужить панихиду по двум поэтам на могиле Грибоедова. «Я плакал тогда, как плачу и теперь, горькими слезами, – признается он Павлу, – я плакал над другом и товарищем по оружию, над самим собой. И когда священник возгласил «За убиенных бояр Александра и Александра», этот ваозглас показался мне не только воспоминанием, но и пророчеством…. Да, я чуствую, что и моя смерть будет насильственной, необычной и уже недалекой…»36.
В начале лета 1837 года Бестужев участвовал