На левом запястье погибшей дамы красовался оригинальный, старинный золотой браслет. Стоимость его Кошкин не мог себе представить, разглядывая фотографию Эмилии Номвиль. Если это подлинный египетский раритет, но о краже на месте событий не могло быть и речи. Хотя как тогда объяснить пропажу других ценностей и украшений? Брат покойной был абсолютно уверен в их отсутствии.
Кошкин встал, подошел к двери. Но не успел он взяться за ручку, как на пороге кабинета возник полковник Рындин, не дождавшись своего подчиненного.
– Что, Кузьмич, утро опять недоброе? Если Магомед не идет на гору, то гора сама настигнет Магомеда.
– Здравие желаю, Дмитрий Сергеевич!
Кошкин пропустил начальство в кабинет, и подумал: «А что не делается, всё к лучшему» и отправился варить кофе.
– Я с твоими египтянами совсем спать перестал.
Степан Кузьмич поставил на стол две ароматно-дымящиеся кофейные чашечки. Выложил на стол домашнюю пахлаву, золотистую, медовую, украшенную орехом макадамия.
– А у вас как дела со сном?
– Не жалуемся.
– А на что жалуетесь? Давайте, Степан Кузьмич, излагайте.
Кошкин хотел было возмутиться, но благоразумно промолчал. Адекватное начальство – это подарок судьбы за собственное благодушие и многолетнее терпение.
– Да, не густо у нас, Дмитрий Сергеевич. Из дома потерпевшей пропали некоторые ценности и украшения.
– Золото, брильянты?
– Золото, брильянты на месте. Ожерелье жемчужное не взяли.
Рындин откусил пахлаву, рассыпчатую, таящую во рту с приятным медовым послевкусием.
– Чудесница твоя Евдокия, так и передай! А что тогда взяли?
– Спасибо, передам. Взяли бусы, пектораль и плетку.
– Какую ещё плетку?
Степан Кузьмич подошел к рабочему столу и заглянул в дело.
– Прошу прощение, плеть царевны Неферуптах.
Дмитрий Сергеевич внимательно посмотрел на Кошкина и вытер рот салфеткой.
– Подожди, это сейчас всё на самом деле происходит? Уму непостижимо, плеть царевны хранилась у местной бабуси?
– Дмитрий Сергеевич, позвольте напомнить, эта бабуся, что называется в данной египетской теме, была по самое глубоко сосредоточена. Но я лично сомневаюсь, что это та самая плеть.
– Ну, понятно. Значит, тот, кто украл, не сомневался? А вы значит, Степан Кузьмич, дорогой мой человек, как обычно, сомневаетесь? Позвольте спросить, что так?
Кошкин, пропустив мимо ушей, иронические нотки в голосе начальства и со знанием обстоятельств повествовал.
– Дело в том, что плеть царевны Неферуптах, и это нам совершенно