«Потанцуем один танец, и – домой», – подумала Наташа, нехотя поднимаясь с дивана. Сашка потянул свою девушку на середину комнаты, обхватил за талию, прижался горячей щекой к её виску и стал медленно переступать под однообразные, глухие аккорды песни. Наташе было жарко, тесно, очень хотелось пить, но она терпеливо сносила эту короткую пытку, думая лишь о том, как дома, в своей комнате снова погрузится в опорные конспекты, схемы и хронологические таблицы. Снова углубившись в размышления, она не заметила, как Сашка «дотанцевал» с ней до двери в соседнюю комнатушку, впихнул её туда и плотно закрыл дверь. Там, в полной темноте, часто дыша, он стал водить ладонями по её плечам, спине, потом прижал к стене и стал целовать шею, подбородок, губы.
– Саша, перестань, хватит… – Наташа пыталась оттолкнуть парня, но он тяжело навалился на неё всем телом, и она почувствовала, как его рука скользнула ей под водолазку.
– Я люблю тебя. Люблю. И ты моя будешь, поняла? Вот сейчас будешь моя, и никуда ты не поедешь, поняла?
– Отпусти меня! Сейчас же отпусти, слышишь? Ты…пьяный дурак!
– Я люблю тебя, – он закрыл ей рот поцелуем и неловкими пальцами стал расстёгивать на ней джинсы.
«Нет, нет, нет, я не хочу этого! Я не хочу этого сейчас. Только не сейчас!» – вихрем пронеслось у Наташи в голове, и она, быстро и резко извернувшись, как змея, изо всех сил укусила Сашкино плечо через тонкий рукав футболки. Он взвыл, чуть ослабил хватку, но этого ей было достаточно, чтоб вырваться и, дёрнув дверь, выскочить из комнатки в «зал».
Проскользнув между танцующими парами, метнулась в прихожую, схватила свой пуховик из общей кучи на тумбочке. Стала искать угги среди дюжины почти одинаковых пар… Её трясло, сердце колотилось, как бешеное.
– Натах…
Она резко обернулась.
Сашка стоял перед ней, виновато опустив голову.
– Чего тебе? Я ухожу!
– Провожу тебя…
– Сама дойду!
– Нет, не дойдёшь… Провожу, – он накинул куртку, и они вместе вышли из жарко натопленного дома в морозную тьму декабрьского вечера.
До самой Наташиной калитки оба шли, не проронив не слова. Только скрип снега нарушал тишину… И Белка почему-то не встречала их, – может быть, крепко спала, пригревшись на старой медвежьей шкуре в своей будке. Прежде чем войти, Наташа повернулась к Сашке, остановившемуся чуть поодаль. В темноте она почти не различала его лица, только глаза ярко блестели из-под низко надвинутой на лоб меховой шапки.
– Спасибо, что проводил!
– Да не за что… Натах…
– Ну, что? Что?
– Ты извини меня… Извини. Я…Я просто… Просто не хочу, чтоб ты уезжала.
– Ты просто дурак, Сашка, – сказала девушка без злости и без обиды и, открыв калитку, скрылась за высокой оградой своего дома.
***
Под ослепительно-ярким мартовским солнцем свежевыпавший снег искрился миллиардами