Я перешагнула очередной стык, когда увидела конец шлейфа чьей-то накидки. Фигура в накидке вздрогнула, быстрым шагом стала удаляться от меня.
– Постой!
Фигура замерла, но ненадолго. Стоило мне догнать ее, как ладонь уперлась в холодную поверхность стекла. Испуганное отражение глядело на меня с зеркальной поверхности, а за спиной его застыл темный силуэт.
– Хессиль…
– Хессиль! – настойчивый голос Селестии вырвал меня из странного сна, зато подарил боль, растекшуюся по всему телу. – Просыпайся же! Дрыхнешь, как химера…
Порядок, как же болит все… Мышцы горели, противясь моей вялой попытке встать с кровати, а голова гудела, будто в ней звонили колокола храма.
– Развейте меня… – простонала я, падая обратно, но Селестия не дала спокойно умереть. Девушка тут же сунула мне какую-то серую бурду, похожую на пирожок из грязи.
– Так и знала, что сама ты не встанешь! – она бросила на меня встревоженный взгляд. – Ну и видок… Ешь давай, полегчает.
Сил спорить не было. Даже если Селестия принесла мне отраву, так будет лучше – болеть перестанет посмертно. Я надкусила грязевое пирожное. Как и у большинства небесных продуктов, за исключением Небесницы, особого вкуса у комочка не оказалось, только немного пахло травами. Стоило заставить себя проглотить эту гадость, как по телу прошла волна, на мгновение боль усилилась, и я скукожилась, но вскоре от нее не осталось и следа.
– Это рима, обезболивающее. Ее сейчас не достать, так что я из личного запаса принесла, – девушка улыбнулась, помогая мне встать. – Сильно не радуйся, боль вернется, но у тебя будет время к ней привыкнуть.
Легкое напряжение в мышцах еще осталось, однако колокола в голове больше не звенели и конечности двигались, а остальное меня не интересовало. Я поблагодарила подругу, когда вспомнила, что сегодня выходной.
– Стой, занятий ведь нет! Зачем ты меня разбудила? – злые глаза наставника блеснули в воспоминаниях и я взмолилась. – Ради Порядка, скажи, что тебя не Арье прислал!
Усадив меня на табурет, Селестия стала расчесывать мои взлохмаченные волосы. Вынужденная лицезреть себя в отражении трюмо, я невольно вспомнила прошедший сон.
– Нет, он ни при чем. Ты ведь знаешь Йону, – серьезный голос предполагал, что я пойму о ком идет речь. Углядев в отражении мои пустые глаза Селестия, пояснила. – Ну Йона. Артси. Неужели не видела?
– Ни разу.
Ангел вздохнула, удрученная разжевывать каждую деталь ее мира, но все же пояснила:
– Йона из старших, попал в Гнездо незадолго до Малкиеля. Биений пять назад, – она отложила расческу, пальцами распутывая крупный черный колтун на затылке. – Ты уже успела заметить, что все мы выглядим молодо?
– Как же преподаватели?
– И ангелы, и артси могут выглядеть так хоть до конца миров. А могут соответствовать возрасту души, тут уж никто не запрещает. Отцу, например, со временем надоело выглядеть юнцом…
– Замечательно, я рада что