Русская монархия времен Романовых являлась стержнем всего государственного строя. Она обладала значительными преимуществами по сравнению с нарастающим в Европе и Америке республиканством и парламентаризмом.
Прежде всего, русский монарх не испытывал зависимости со стороны политических партий и финансовых домов, оказывающих им поддержку. Так, независимая политика Александра III вывела империю из тяжелого финансового кризиса именно благодаря тому, что монарх имел возможность вести страну по правильному маршруту развития как самостоятельный «игрок».
Монарх мог не опасаться «потерять место» на следующих выборах, даже если он проводил непопулярные, но жизненно необходимые меры. Такие, например, как строительство флота при Петре I, освобождение государственных крестьян при Николае I и частновладельческих – при Александре II.
Монарх в большинстве случаев готовился к деятельности у кормила власти с детства. Он получал не только особым образом заостренное образование, но и наставления от членов семьи, давно погруженных в дела большой политики, а также опыт от военной и административной работы. Со второй половины XVIII века на российском престоле не бывало людей необразованных или не подготовленных к трудам правителя. В отличие от наследственной монархии республиканская парламентарная система могла привести на высоту верховной власти человека случайного, не имеющего систематических знаний, злонамеренного демагога, слабовольную марионетку. В силу этого империей на протяжении полутора десятилетий никогда не управляли столь слабые по части способностей к государственной работе, сомнительные и даже прямо скандальные люди, как, например, президенты Хейс и Гардинг.
В 1917 году русская монархия была уничтожена в тот момент, когда она уже нащупывала новую социальную базу и могла получить перспективу массовой поддержки. Церковь, как уже говорилось, обрела поддержку по целому ряду важных вопросов как при Александре III, так и при Николае II. Столыпинские преобразования создавали слой крупных земельных собственников крестьянского происхождения, и они могли быть продолжены. Отношения государственного промышленного заказа вкупе с протекционистским курсом могли привязать крупных отечественных предпринимателей к высшей светской власти. Таким образом, слабеющее, «разбавленное» русское дворянство передало бы роль главной опоры трона классу предпринимателей. Но в экстремальных условиях войны, давления извне, оказываемого в том числе и путем искусственного раздувания революционного движения, а также подкупа элиты, позитивная перспектива для русской монархии была разрушена.
Н.