Когда появилась та самая белая машина, он открыл ворота. По инструкции он должен был позвонить человеку, к которому направляются гости, но этого не сделал. Сам Лурье на пост не звонил.
Девяткин сказал, что завтра надо показать Кротову фотографии из картотеки. Мужчина из кафе – кавказского типа, лет сорока с небольшим, рост выше среднего, нос с горбинкой, кожа – смуглая, на запястье наколка похожая на этикетку известных в прежние времена папирос: холмы, над которыми восходит солнце и внизу слово "север". Наверняка фотография Эдика и все данные на него есть в полицейской картотеке.
Глава 5
В аэропорту Майами Джон взял такси, дорога заняла около часа. Новый дом из стекла и бетона, стоял возле океана. Луис встретила у входа, шагнула вперед и поцеловала в щеку. С распущенными, выгоревшими на солнце волосами, одетая в белый марлевый балахон, подпоясанный тонким красным поясом, – она выглядела помолодевшей лет на десять. Глаза яркие и живые, кожа загорелая, блестящая и тонкая, будто пергамент, разглаженный утюгом.
Недавно она сделала новую подтяжку, и теперь берегла натянутую кожу, стараясь не улыбаться и не хмуриться. Лицо было каким-то застывшим, словно у замороженной рыбы. С расстояния в двадцать шагов Луис казалась юной девушкой, если подойти поближе и присмотреться, впечатление портилось, но лишь слегка. Она скороговоркой задала несколько дежурных вопросов, о муже, московской погоде и самочувствии, но, погруженная в свои мысли, ответы не слушала.
– Ты еще не видел этого дома? – Луис старалась не встречаться с Джоном взглядом, будто испытывала смущение или вину. – Вот как… Что ж, тогда пойдем.
Показывать новый дом не хотелось, но и отказаться нельзя. Куртку, чемодан и спортивную сумку Джон оставил внизу. Поднялись на второй этаж, пробежались по длинному ряду комнат, пустых нежилых, забитых антикварной мебелью. Кажется, нога человека не ступала здесь очень давно, разве что уборщица появлялась раз в неделю, чтобы смахнуть пыль.
В хозяйской спальне возле кровати, на комодах и столиках, попадались фотографии моложавого стройного мужчины. Кажется, у Тома появился соперник, впрочем, черт его знает, что это за человек, – приставать с вопросами не хотелось. В своих тяжелых ботинках и темном костюме Джон чувствовал себя провинциалом из прошлого века, попавшим на светский раут. В коридоре на стенах – полотна маслом, будто в картинной галерее. Четыре картины висят в холле у лестницы, – это пейзажи городов и природы