– У меня, кстати, твой цветок так и растёт. Первый в жизни, который пережил мою заботу, – она посмеялась и взяла «Наполеон».
Он был таким сочным и мягким, что казалось, мама испекла его своими руками. Катала коржи, заваривала крем, остатки которого Лана всегда доедала ложкой. Последний раз она ела его перед тем днём рождения, когда у неё появился Егор.
А потом мамы не стало.
И Лана знала, что это её вина.
– А ты используешь то удобрение? – Иван так оживился, что Лана мигом переключилась на настоящее, забыв о тягостных воспоминаниях.
– Да-да, конечно. Каждый месяц.
– Класс!
После насыщенного разговора о цветах и уходе наступила вязкая тишина. Слышны были разве что тихие чавканья от пирожного и печений. Лана разглядывала цветочные обои, слегка пожелтевшие от влаги и миллионов приготовленных блюд. Потолочный вентилятор ждал своего летнего часа, а деревянный кухонный гарнитур по-прежнему создавал тихий уют, в котором хотелось гонять чаи и говорить о рассаде.
– Ну как ты вообще?
– Я?.. – Иван дожевал печенье, проглотил, закивал. – Я нормально. Кандидатскую защитил. Летом ездили на полевой практикум на Урал. Я за главного был.
– Ух ты! И как?
– Ну так… хорошо… – Иван не смог сдержать улыбку. – Честно говоря, офигенно! Там один паренёк думал, что новый вид нашёл, а это гроздовник ланцетный был. Нет, ну краснокнижников-то надо же знать! Ботаник называется!
Лана расхохоталась. Иван был таким открытым в своём возмущении. Беззлобном, растерянном. И почему ей не могли нравиться какие-нибудь козлы?
Когда чашки опустели, он с надеждой спросил:
– Ещё подлить?
И Лана без раздумий согласилась. Она пила и потихоньку ела печенья, давно прикончив «Наполеон». Иван увлечённо рассказывал о своей научной деятельности и походе на Урал. И она представляла, как в какой-нибудь другой жизни было б возможно пойти в этот поход с ним и разглядывать травки и цветы на склонах, равнинах и возле озёр.
С потемневшим уличным светом кухня ярче окрасилась в лиловый от заботливых фитоламп. И они сидели вдвоём на этой кухне, переплетаясь словами, как два вьюна.
Сегодня заснуть было ещё тяжелей. В голове продолжали крутиться разговоры. Ясные глаза Ивана светились, и Лана знала, что должна была их погасить навсегда.
Ну почему он? Почему именно он, а?!
– Ланочка, ты в порядке? – начальница покосилась на её правую щёку. – Не думала сходить к дерматологу?
– Да это так, ерунда, – Лана расторопно глянула в зеркало и тут же схватилась за пудру.
– Угу… эта ерунда не заразна? А то, знаешь ли, клиентов ещё нам заразишь – потом исков не оберёшься.
– Да нет, что вы – просто аллергия. И всё.
– Ну смотри… – начальница с подозрением окинула её оценивающим взглядом и постучала по столу нарощенными ногтями. – Ты у меня на карандаше.
В иной день это стало бы поводом для переживаний,