Сверхмощный ум, гранита глыба,
Он вечным пламенем горит,
Звездой не меркнущей, счастливой.
Неугасимый, яркий след
Прочерчен им на небосклоне —
Вдали от мелочных сует, —
На поэтическом амвоне.
На острие его пера
Рождался слог неповторимый,
Творящий лиры чудеса
Священной и неукротимой.
Горстями щедро рассыпал
Он гений свой, всупор гоненью,
И перлы музы посвящал
Умов благому просвещенью.
Души и совести людской
Он не приемлел дифферента,
Свободы жаждая святой,
Презрев стезю ангажемента.
И вот – завистников удел, —
Вельмож скабрёзные нападки,
Насмешек злобных беспредел:
Для свиты царской «взятки гладки».
Снести не в силах был поэт
Обид той публики плебейской,
Он к сатисфакции прибег,
И был убит рукой злодейской.
Поборник чести и добра
В своём безудержном полёте
Пал жертвой: были два крыла
Его подрезаны на взлёте.
Но вопреки судьбине злой
Не предан гений был забвенью,
И путеводною звездой
Взметнулся, воссияв над земью.
Великих помыслов и дум
Его великое стремленье
Под звездопада вечный шум
Звучит как неба откровенье.
Поэта чудный, дивный дар
Упрятан в памяти котомки,
Он полыхает как пожар,
И благодарные потомки —
Кто б ни был то —
иль стар, иль млад, —
Но рать мятежную творений
В сердцах на веки сохранят
Во благо земных поколений.
Мальчик в подсолнухах
Затерялся мальчик в подсолнухах,
Заблудился, и рад тому,
Лепестков горсти он бросает жёлтые
Вверх, и ловит их на лету,
И смеётся солнцу и времени,
Звукам, запахам… Счастлив он!
Не подвластный житейскому бремени,
Всласть свободою упоён.
Невдомёк мальчишке, неведомо,
Что и как, когда, почему.
Пусть он радуется жизни, заведомо,
Пусть!.. Не будем мешать ему…
На смерть часовщика
Души прекрасной был он человеком
И век прожил свой вовсе не напрасно,
Ход уточнял часов, сверяясь с веком,
И стрелки подводил, сему согласно.
Но не был отрок времени подвластен:
Часы, минуты провожая в вечность,
К земным суетам мало был причастен,
Внутрь загоняя жизни быстротечность.
В глазнице линза; с скальпелем, с пинцетом
В руках, хирургом выглядел он, право,
В халате чистеньком, склонясь пред светом,
Он колдовал, и в том была отрада.
Копался он во внутренностях сложных
Систем часов и точных механизмов,
Сбирал