Поэтому она решила сделать вид, что это её не касается, и уставилась прямо перед собой в ожидании, когда странное явление от неё отстанет. От случайных прохожих это работало, пусть и не сразу, особенно если пьяные, но в конечном итоге всегда.
– Алиса-хон? – снова позвало явление. – Вы же Алиса Романова?
Проблема была в том, что там, куда прямо перед собой уставилась Алиса, как раз располагалась широкая грудь явления, облачённая в расписную дублёнку. По коже весёлым принтом бежали узоры вроде тех, что Алиса недавно находила для куклы, по краю изделие было оторочено пучками синего и оранжевого меха, а в глубине, между крашеными ворсинками, блестело какое-то украшение, и Алиса никак не могла его разглядеть…
– Не трогайте её, – вклинилась в разговор первая скрипка, Александра. – Она с незнакомыми не разговаривает.
Повисла небольшая пауза. Возможно, кто-то с кем-то обменивался мимическими знаками, Алиса не смотрела, потому что зачем? Общение переоценено. Что же у него там висит? Блестит так симпатично. Алиса обожала мужские украшения.
– Кхм, ну что же, тогда давайте я вас посажу на фуникулёр? – прозвучал голос Риц Нуво.
Хотя в том, что это всё-таки живой человек, пришлось убедиться очень скоро и в прямом смысле на своей шкуре. Кабинки фуникулёра плыли, не останавливаясь, и вскочить в них самостоятельно было не то чтобы непросто, но стремновато. Риц Нуво вызвался подсаживать. Делал он это профессионально, небось не первый оркестр тут встречал. Алиса немного подтормаживала – и от него взгляд не могла отвести, и кабинки эти, экзотика, – и не сообразила быстренько проскочить у кого-нибудь за спиной, а спохватилась только когда уверенная мужская рука ухватила её ладонь и потянула вверх. Кожа у Риц Нуво была сухая и горячая, несмотря на три градуса по Цельсию, и запястье Алисы уколол уголок не очень аккуратно подстриженного ногтя. От мужчины пахнуло выделанной кожей, дымом и парфюмом, и иллюзия развеялась. Алиса невольно подняла взгляд и рассмотрела совершенно живые глаза с розоватыми, будто с недосыпа, белками, непрозрачными шоколадного цвета радужками и приставшей под нижним веком выпавшей ресницей. Точно живой. Ну блин.
И только сев на лавочку в кабинке, Алиса поняла, что этот блин был не про то, как жаль, что это не кукла для наряжания и фотосессий, а человек, который будет хотеть общаться и высказывать своё какое-нибудь тупое мнение. Этот блин был про то, как жаль, что он не кукла, которую можно за определённую сумму получить в своё распоряжение и посадить на полку, а живой человек, внимание которого ещё надо как-то заслужить.
У подножия горы их рассадили в несколько широких открытых автомобилей на очень больших колёсах и, как на блюдечках, доставили в гостиницу. Хотя это скорее можно было назвать базой отдыха, потому что вместо единого здания или группы жилых корпусов им предлагалось поселиться по двое-трое в симпатичных скруглённых домиках. Алиса, впрочем, оказалась в