В клубе работала гардеробная. Здесь же можно переобуться в туфли и купить у гардеробщицы входной билет за двадцать копеек. Я увидела, как некоторые парни, чуть отвернувшись от гардеробщицы, по очереди отпивали из бутылки немного вина (для храбрости?) и прятали бутылку в сумку.
Я вспомнила мой первый вечер с Надей и мою первую порцию грузинского вина, когда почувствовала лёгкость и тепло после немного выпитого. И всё же пить из горла общей бутылки, да ещё и в гардеробной, прячась от пожилой женщины, это не комильфо, согласитесь… Кстати, надо поговорить с директором, чтобы на молодёжной вечеринке работал буфет с пирожными, соками, минеральной водой и лёгкими алкогольными напитками: шампанским, пивом, вином, но в строго ограниченных количествах… Если уж и выпивать немного, то пусть это будет культурно!
Мы вошли в зал. По периметру стояли стулья, скреплённые между собой в длинные секции – большой актовый зал подготовлен под танцпол. Сцена возвышалась как корма корябля, на неё с двух сторон вели ступеньки. На сцене суетились длинноволосые музыканты от восемнадцати до двадцати пяти лет, одетые кто во что горазд, и пухленькая солистка в серой юбке до колен и в невзрачной тесной вязаной кофточке с небрежно расстёгнутой парой пуговиц на груди. Ребята настраивали инструменты и микрофоны.
Танцевальный вечер открыт с девятнадцати до двадцати двух часов. Зал постепенно наполнялся: девушки в большинстве, но и парней немало. Наконец заиграла музыка. Может быть, ребята ещё только разогревались, но музыкальное исполнение звучало хуже, чем просто посредственно. Мне показалось, музыканты никогда не играли по нотам, а просто слушали грампластинки или записи магнитофона в лучшем случае, хотя откуда он у них здесь в то время, и играли на слух кто как мог: кто в лес, кто по дрова. А вот солистка Анна пела неплохо. Мне понравился тембр её голоса, такой обволакивающий и ласкающий. Но самой девушке и её манере держаться на сцене не хватало раскованности, внутренней энергетики. С таким голосом и никакого драйва! Полнейшая зажатость и закомплексованность.
Мы с Надей сели на стулья с левой стороны от сцены, в самом углу зала, потому что не собирались ни танцевать, ни привлекать к себе излишнее внимание. Через мельтешащие силуэты танцующих мой взгляд упал в правый угол, прямо напротив нас. Высоченный парень баскетбольного роста в стильном твидовом сером пиджаке и в джинсах, которые тогда в этом городке мало кто имел, громко смеялся в окружении нескольких девушек. Девушки глаз с него не сводили, закинув свои головы вверх, чтобы видеть его лицо. Рядом с «баскетболистом» в этой же группе стояли два молодых человека, однин из которых – тот нечаянный «воздыхатель» из парка – парень с пышной взлохмаченной шевелюрой и взглядом с прищуром. На фоне «баскетболиста» он уже не смотрелся таким высоким, каким казался раньше.
«Баскетболист»