Размышления и созерцание. Дарий

тропой исчезнувших племен,

      Пропитанной молчанием и скорбью.

      Лорду Дансени

      Скитаясь в темных лабиринтах снов,

      Я раз за разом попадаю в странный город.

      Он полон тайн и алтарей неведомых богов,

      Что источают жуткий мрак и холод.

      Иду средь опустевших площадей,

      Заброшенных домов, гигантских шпилей.

      В тумане вижу блики фонарей.

      Чья их рука зажгла, понять бессилен.

      По мостовым блуждаю допоздна,

      Пока молчит язык на колокольне.

      Лишь в полночь проступают письмена

      На стенах позабытой богомольни.

      Сопровождаемый крылами воронья,

      Вздымающими пыль с резных ступеней,

      Иду. И желтый глаз поводыря

      Ведет к скамье, где ожидает Лорд Дансени.

      Мы курим трубки и молчание храним,

      Пытаясь обручить химер на башнях темных.

      Затем неспешно, тихо говорим

      О душах, что кричат в пучинах черных…

      Очнувшись и испытывая грусть,

      Я понимаю, что лишен сомнений.

      Мне снится сон и скоро я проснусь,

      На той скамье, где ожидает лорд Дансени.

      Мнемозина

      Опустошен и эмоционально глух.

      Сажусь писать – ломаю карандаш.

      Ночь сотрясает пара оплеух

      От вдохновения, бредущего в тираж.

      Глоток вина немного охладил

      Залитые тщеславным гневом щеки.

      Решил, чтоб разбудить поэта пыл,

      Припомнить стоит давние уроки.

      Но, в этот миг, бунтарка Мнемозина

      Напуганная емкостью бокала.