променявшие мотыги на копья, банды головорезов, почуявшие запах монет; в общем – любой отчаянный люд, хоть как-то владеющий оружием и готовый рискнуть головой за монеты. Конечно, обычно чудовищами и чародеями занимались Святые Мечи – но большая ордена полегла в бою с визрийцами, а оставшиеся не могли быть везде и всюду.

      – Ты умеешь творить всякое? – вдруг спросил Джейми.

      – Вся… всякое?

      – Ну, колдовать, – объяснил за друга Стефан. – Тебе же амулет не за красивые глазки дали, верно?

      – Это не колдовство, – пылко ответила Мелэйна, дотронувшись до кулона. – То, что мы делаем – благословление Манессы, дающее нам силы для борьбы со злом. Орден воюет сталью, а наше оружие – вера. Сравнивать дар и чернокнижие, это все равно что, все равно что…

                 Мелэйна умокла, от возмущения не сумев подобрать нужное сравнение, но казалось, ее пылкая речь не произвела ни малейшего впечатления, ни на Джейми, ни на Стефана.

      – Так умеешь? – повторил свой вопрос первый, взглянув на Мелэйну. Она же невольно отметила про себя правильные, пускай и чуть угловатые черты его лица. В отблесках огня оно казалось высеченным из камня: крепкий подбородок, резкие скулы, жесткий, но не жестокий взгляд; и даже шрамы скорее не уродовали, но придавали мужества – вдоль виска тянулась длинная белесая полоса, а от левого уха остался маленький кусочек.

                 Мелэйна вздохнула, поглубже закуталась в плащ и кивнула. Остаток ночи все трое провели за разговором, а на следующий день Джейми растолкал Мелэйну, едва первые лучи солнца пробились сквозь густые кроны. Они позавтракали остатками холодной похлебки и выдвинулись в путь – признаться, Мелэйна сама не понимала, как ответила согласием на просьбу ее новых знакомых. Но она будто бы нутром чуяла, что поступает так, как должно.

                 Хижина ведьмы находилась не более чем в лиге от их лагеря. Когда они остановились около большого крепкого дома с дымящейся трубой, что-то хрустнуло под ногой Мелэйны. Опустив глаза, она в спешке прикрыла рот, так как ее нехитрый завтрак чуть не полез наружу. Мелэйна в отвращении разглядывала обломки человеческих костей, слишком маленьких, чтобы принадлежать взрослому человеку, тогда как Джейми и Стефан с интересом склонились над останками.

      – Ну и блядище, – покачал головой Стефан.

      – Ведьма-то? – спросил Джейми.

      – Ага. А селюки еще хуже, – Стефан сплюнул на землю и скривился. – Вы что думаете, карга лично сопляков ворует? Ага, как же, крестьяне ей сами своих выблядков несут. Родился лишний рот – отнеси его к хижине в лесу и оставь у порога. Сын постоянно болеет и не может работать? Отправь его в лес во-о-он по той тропинке, дескать, отнеси-ка сынка корзинку одной милой старушке. Появилась в деревне незнакомая девица? Давай к гадалке прогуляйся, милая.

      – Ты… ты сейчас серьезно? – Мелэйну передернуло.

      Она даже представить не могла, что кто-то может послать ребенка на верную и мучительную смерть. Но те крестьяне отправили Мелэйну на верную смерть не поведя