– Как Вы посмели влезть в наш в дом?! Кто Вы такой??. Что Вам нужно? Что Вы ищете здесь?
– Заткнись, минетка портовая! – неожиданно глухо шипит, в ярости поверженного, узколиций человек, со шрамом через всю щеку, сплевывая пыль на чердачный пол, и извиваясь, как змея, в моих руках. – Не п***и тут! Еще с такими, как ты, я не разговаривал!
– Милая, у тебя есть платок? – нарочито ледяным тоном обращаюсь я к фею. – -Дай мне, я заткну ему рот.
Фей кивает, опуская руку в карман. И в этот момент, что то резко, отчаянно сверкает, отражая косой лунный луч, в правой руке грабителя и остро касается сгиба большого пальца на моей левой руке. Я не успеваю отдернуть ее, что то еще раз больно тыкается мне в левый же бок, разрезая рубашку и карман на брюках..
«Нож, перо!» – молния мысли проносится птицей в моей голове, И я, думая, как увернуться от лезвия, отодвинуться в сторону, не сразу реагирую на короткую и яркую вспышку выстрела, сухой хлопок, свист, звяканье металла и яростное шипенье фея:
– Не смей касаться моего мужа, негодяй! Брось свою поганую финку, иначе узнаешь, что опасно разговаривать с такими, как я! Могу и убить. Нечаянно – холодно цедит сквозь зубы фей, презрительно морща носик.
Узколицый гость со шрамом, ядовито розовеющим на кирпично – коричневой коже щеки, сдавленно охает, и смачно ругаясь, хватается скрюченными судорогой пальцами за предплечье. По рукаву» парашютки» «расползается вширь алое пятно. Кажется, он серьезно ранен. Из маленького браунинга, который держит мой невероятный, спокойный, крошечный фей в своей тоненькой руке. Рядом с ним на полу, в пыли, валяется срезанное рикошетом пули лезвие финки, точнее, самый его конец, острый клин..
– Ласточка, – Ошеломленно хриплю я, еще не совсем понимая, что произошло, и протягивая свободную руку в сторону, где стоит она, чтобы поймать ладонью ее пальцы. – Ласточка, осторожнее. Не наступи здесь… Порежешься. Ты же – босая!
Глава шестнадцатая. Номер триста пятый. Молитва фея…
– Так, Светлана Александровна, и еще, вот здесь, пожалуйста, распишитесь… И Вы, Георгий Васильевич, здесь, ниже! – молоденький, светловолосый полицейский, собирает листки бумаг в клеенчатый файл, по одному, берет под козырек, как бы – шутя, неточно, улыбаясь, стараясь смягчить суету и бездонность этой сентябрьской длинной ночи… Точнее, уже рассвета, который сереет, оседая холодным варевом тумана на ступеньках.. Во дворе урчит и фыркает длинный полицейский фургон, куда три дюжих молодца удачно «транспортировали» нашего непрошенного гостя, заломив ему руки и нацепив на них браслеты наручников.
– И прошу Вас, очень, не выходите ночью без надобности особой на улицу. Вам бы собаку… Если хотите, мы можем служебную Вам дать.. В питомнике есть. С выслугой лет – Лейтенант негромко смеется. Смех приятный, легкий,