Русская стратегия в общем плачевна. В четырех крымских походах 1735, 1736, 1737 и 1738 годов в каждый последующий повторяются ошибки предыдущего, а все вместе повторяют ошибки допетровских времен, хождений Голицына к Перекопу. Основная ошибка – это слишком большая, громоздкая армия, которую трудно довольствовать. Легкий летучий корпус, «корволант», из драгун с конной артиллерией вполне мог бы ее заменить.
Походы Миниха 1737 года – к Очакову и обратно, в 1738 году – к Днестру и обратно – особенно напоминают допетровское полкохождение. Армия движется одной сплошной массой (в последнем случае одним большим «кареем» с обозом посередине). Не говоря об организационных пороках армии (переобременение ее тяжестями), самый центр войны – безлюдная степь, т. н. «Дикие Поля» – способствовали неудаче этих двух походов, где мы лишились не более 8 тыс. людей в боях, а свыше 60 тыс. погибшими от болезней и лишений.
Вся эта пятилетняя изнурительная война могла бы состоять из одной лишь кампании 1739 года. Более того, Миних мог бы перенести военные действия на север к Хотину еще в 1738 году: неудача предыдущей (очаковской) кампании, казалось, должна была доказать ему неудобство ведения войны на театре, для которого тогдашняя русская армия не была подготовлена. Повторив в кампанию 1738 года все ошибки предыдущей кампании, Миних затянул войну на год и, потеряв этот год даром, не имел уже времени довести до конца свою кампанию 1739 года.
Ласси, видя страдания своих войск в крымских походах, испросил разрешения их больше не предпринимать. Сравнение его полководчества с таковым же Миниха напрашивается само собой – и оно отнюдь не в пользу этого последнего. Для честолюбивого и эгоистичного Миниха страдания войск решительно ничего не значили, он смотрел на войска главным образом и прежде всего как на орудия для достижения своих целей, своих планов, своей политики.
Совершенно другой характер носит деятельность Ласси. Это благородная солдатская фигура, старый честный и храбрый воин, всегда стоявший в стороне от придворных интриг, живший интересами армии и нуждами своих подчиненных. По словам генерала Д. Ф. Масловского, он был бессменным часовым на страже действительных нужд осиротевшей русской армии, заброшенной во все время владычества Бирона и Миниха… Этой армии он отдал 50 лет своей жизни и, умирая в 1750 году, мог сказать, что вся его жизнь была дана «на потребу воинскую» его второй родины.
Как бы то ни было, Миних, всегда старавшийся быть на виду, получал первые роли – Ласси оставался в тени.
Рассматривая состав русской армии в этот упадочный для нее период, мы не можем не поразиться огромным количеством артиллерии и всякого рода обозов. Отправляясь в степной поход 1737 года и имея в строю 60 тыс., Миних запасается колоссальным количеством артиллерии – 646 пушек и мортир, т. е. 11 орудий на тысячу