Видимо, пока мы бежали, кто-то из учеников позвал лекарей. Спасибо тебе, добрый человек!
Я молча показал лекарям на дверь женского туалета, где Изуми смывала с себя едкую слизь.
Но когда они распахнули дверь, Изуми лежала на полу без сознания.
Она успела дойти до крана и открыть воду. И даже начала умываться. А потом лишилась чувств. Но не грохнулась, а упала мягко. Иначе я услышал бы звук падения тела
От увиденной картины я застонал: ну почему не вспомнил, что вчера после знакомства с щупальцами сам еле добрался до общежития и упал в обморок едва переступил порог.
Спасибо тебе, добрый человек, ещё раз за лекарей. А то я так и сидел бы под дверью, пока какая-нибудь из очень редких тут девушек не захотела бы в туалет. Думаю, такое произошло бы не скоро. А Изуми тем временем…
Пока один медик – с широкими залысинами и в очках – осматривал Изуми прямо там, на кафельном полу, второй – худой и длинный – приступил с расспросами ко мне:
– Что произошло?
– Щупальце… – ответил я. – Её ударило щупальце Кутуруку.
Худой и длинный удивлённо расширил глаза.
Второй тоже бросил осматривать Изуми и уставился на меня.
– Вы что, под дождём шли? – спросил он.
Я пожал плечами:
– А что, по нам не видно?
И я, и Изуми были насквозь мокрыми и грязными – в чёрной крови и слизи Кутуруку. И как это было не заметить, ума не приложу!
– Я не поверил, когда мне сказали, что вы забежали с улицы, – поправляя очки, сказал тот, что осматривал Изуми.
– Что с ней? – спросил я, прекращая расспросы.
В конце концов, теперь им понятно, с чем они имеют дело. Надеюсь, понятно. И очень надеюсь, они смогут справиться с таким ранением.
– Нужны носилки, – сказал очкастый. – Хорошо, что она успела немного умыться, плохо, что лишь немного. Слизь Кутуруку очень токсичная. Кстати, вам надо бы тоже умыться и переодеться.
Я только усмехнулся – всю сменную одежду я отдал парням. У меня остались только тёплая куртка и тёплые штаны. Ну и арестантские рубахи, само собой. И то – где одежда, и где я.
Пока мы разговаривали с лысым, длинный повернулся к столпившимся в отдалении ученикам и крикнул:
– Скажите в лечебнице, пусть принесут носилки. И побыстрее! – а потом объяснил мне: – Мы-то на всякий случай пошли посмотреть, не нужна ли помощь. Сказали, что вы своими ногами идёте… А где ещё двое? Говорили, что вас четверо… – сказал он оглядываясь.
Я молча ткнул пальцем в сторону мужского туалета, дверь которого как раз открылась и в коридор вышли Даичи с Матакуши. Умытые, но в перепачканной кровью и слизью одежде. Однако, оружие было помыто и протёрто – видимо, бумажными полотенцами из туалета.
Мне о своей катане тоже нужно было позаботиться. Да и умыться не помешало бы – лицо уже начало тянуть.
Поэтому