– Осторожно! – Георгий удержал ее за талию, Лана чуть не налетела на большую вазу. – Это ты решила поставить ее прямо возле двери! – а потом, уже мягче, добавил: – И с первого дня постоянно на нее натыкаешься. Вспомнила?
Весь второй этаж находился под стеклянным куполом, лишь в спальне отгородиться от внешнего мира помогали тканевые жалюзи. Здесь тоже все было минималистично и ярко: подиум с большим ортопедическим матрасом вместо кровати, тумбочки по бокам, встроенный в стену шкаф-купе. Гармонично подобранные теплые цвета. Только радость казалась какой-то искусственной, ненастоящей. Не было мира в душе, отчего и все остальное вызывало уныние, а бесконечные вопросы Георгия и вовсе раздражали.
– Ты так долго работала над дизайном спальни, – подмигнул он, облокотившись о стену. – Помнишь, как врывалась в мой кабинет с зарисовками и схемами, как ночью просыпалась от новой идеи и будила меня, чтобы поделиться?
– Не помню.
– И как хотела развесить на стенах собственные картины, а потом передумала…
– Не помню. Ничего не помню! – возможно, она сказала это слишком резко, но нужно было как-то остановить этот бессмысленный поток слов, от которого голова кружилась все сильнее.
Муж замолчал. Положив руку на ее плечо, начал успокаивать:
– Солнышко, не расстраивайся! Ты обязательно все вспомнишь.
Однако мягкий голос с нотками сострадания только разозлил.
– Когда?
– В свое время.
– И когда оно наступит?
– Может, завтра, может, через неделю. Главное, верить, Лана. Верить и не отчаиваться!
Все они так говорят: «Еще немного», «ты вспомнишь», «наберись терпения»! Но прошла уже не одна неделя, а в сознании по-прежнему пробел! Лишь обрывки каких-то фраз, чьи-то лица, мигание ламп… Лана внимательно посмотрела на мужа.
Он остановился у аквариума с рыбками и о чем-то задумался. Такой обычный с виду – кареглазый брюнет крепкого телосложения – а к тридцати шести годам уже успел открыть свой бизнес и заработать хороший капитал. Лана глядела на него с теплотой. Чувство, наполняющее ее сердце, нельзя было назвать любовью, скорее, благодарностью. И все-таки она верила, что сможет его полюбить. Заново.
Чтобы нарушить затянувшееся молчание, она осторожно поинтересовалась:
– Мы давно здесь живем?
– Три с половиной года. Ровно столько, сколько женаты. – Георгий обернулся: – Скажи хотя бы, тебе нравится?
– Конечно, нравится!
Она подошла к мужу и обняла его за плечи.
– Есть желание пойти в мастерскую?
Лана пожала плечами:
– Давай.
Кажется, он говорил, что она художница. Вернее, была ею до аварии. Может, хоть в мастерской появится какой-то проблеск в памяти?
Пока шли, Лана смотрела на безмолвный лес за стеклом. Медленно наползающая туча нависала так низко, что почти касалась пестрых верхушек деревьев; вот-вот начнется дождь.