«Значит, большая рыба попалась! – ликующе подумал Варфоломей. – Может, налим?» Поймать большого налима было его давней мечтой.
Покрепче упираясь ногами в лед, он стал осторожно тянуть на себя древко удочки. Но оно не поддавалось.
«Во, черт! Ну и рыбина! Но мы еще посмотрим, кто кого!» – в азарте мысленно приговаривал Варфоломей.
Он так и этак пытался вытащить свою добычу, но ничего не получалось.
«Играешь? – продолжал мысленно разговаривать Варфоломей. – Ну, давай, играй, играй. Все рано никуда не денешься, моя будешь!»
Все его помыслы и силы были сейчас сосредоточены на одном: лишь бы не упустить столь шикарную добычу. Он снова и снова тянул удочку, но леска только еще больше напрягалась, грозя лопнуть под какой-то прямо-таки неимоверной тяжестью.
«Главное – не спешить, – говорил сам себе Варфоломей. – Главное – не спешить!»
Удочка между тем никак не хотела слушаться хозяина. Более того – казалось, еще немного и неведомая сила вырвет ее из рук Варфоломея.
«Ну знаешь ли, – пробурчал он, уже раздражаясь, – так мы не договаривались!»
А, была не была! Он поднатужился и рванул что было сил удочку на себя. Но тут ноги его заскользили по льду к краю лунки, лед внезапно обломился, и Варфоломей, еще не успев ничего сообразить, рухнул вслед за удочкой в ледяное крошево.
«О, боже!» – единственное, что он успел то ли подумать, то ли проговорить, и тут же вода, темная ледяная вода сомкнулась над ним.
Тяжелая, набухающая одежда тянула его вниз, но он еще пытался барахтаться.
«Господи, неужели конец? Но я не могу… я не должен, не должен умереть…»
«Не должен… не должен… не должен…» – словно эхо прозвучал в его меркнущем сознании чей-то голос.
Он ударился головой об лед, вокруг была черная, непроходимая тьма, легкие, казалось, уже готовы были разорваться от недостатка воздуха.
«Плыви, плыви, внучок… К свету плыви…» – слышал он чей-то словно бы потусторонний голос.
И в следующее мгновение в кромешной тьме вдруг возникла полоска света. Уже теряя сознание, Варфоломей из последних сил рванулся к ней. И неожиданно выскочил на поверхность озера. Рядом, к его счастью, была еще одна лунка, через нее и проникал свет, оказавшийся спасительным для Варфоломея.
Ломая ногти, раздирая в кровь задубевшие руки, Варфоломей пытался выкарабкаться на лед. Наконец ему это удалось.
«Я еще не умер! Я еще не умер! – твердил он сам себе. – Я жив, вот я уже ползу по льду… Как это… как это надо молить о спасении?.. – судорожно думал он. – Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да приидет царствие … как это… Господи, как это говорится? Хлеб наш насущный даждь нам днесь… Если я только спасусь, если жив останусь, лоб расшибу в церкви! Хлеб наш насущный даждь нам днесь…»
Мокрый, обледеневший, все еще во власти пережитого