– Все хорошо, маленькая, все хорошо!.. – утешала дочь, по-прежнему стоящую с закрытыми глазами. Дышала та быстро, тяжело, коленки тряслись, по щечкам стекали теплые слезинки. На холоде они быстро стыли, оставляли лишь белесые разводы. – Все хорошо! Волка нет, все хорошо!
– Мама, ты убила его?.. – плакуче спросила Клер.
– Ну что ты, что ты… – отнекивалась Джин, хоть и знала: здесь обмануть дочку не удастся. – Конечно же, нет…
– Тогда почему он так заскулил?..
– От выстрела… испугался, наверно… – солгала она, – …и убежал, – и сразу попросила дочь: – Только не открывай глазки, хорошо? Мы возвращаемся домой!
– Но я же ничего не увижу! – возмутилась дочка.
– Я тебя поведу, – пояснила Джин, – откроешь их, когда уйдем с прудика, обещаю!
И, обняв, торопливо повела малышку к оврагу, намереваясь как можно скорее покинуть пруд, где уже за камышами, со стороны леса, один за другим доплывал заунывный разгневанный вой других волков, оплакивающих убитого сородича…
Разумеется, я согласился взять с собой Дина. Идти одному, конечно, дело привычное, обыденное, но наслушавшись свежих подробностей от человека, сведущего в охоте в тех местах, все же переменил свое решение, сделал, так сказать, исключение. И ни грамма не пожалел. Мой новый знакомый не только умудрился вывести кратчайшей дорогой к супермаркету, о существовании какой я даже и не догадывался, но и оказался очень интересным собеседником, разбирающимся во многих вопросах куда больше моего. Пока шли, Дин поведал мне о растяжках – коварных ловушках, пользующихся большой популярностью и среди охотников, и в стане бандитов-одиночек с мародерами, применяющих их для отлова зазевавшихся собирателей, простых путников, кочевников и торговцев. И до того, с его слов, искусно запрятывали в самых укромных уголках, что зачастую обнаружить смертоносную западню удавалось лишь в последний момент, когда ничего уже нельзя поделать. Вблизи школы, той самой, располагающейся сразу за детским садом, как говорил Дин, ему как-то раз «посчастливилось» повстречать такую ловушку, и если бы не накопленный за все прошедшие годы опыт охоты, от головы, пожалуй, осталось бы одно только мокрое место…
Рассказал охотник и о своем далеком прошлом. К моему удивлению, Дин был простым водителем автобуса, а не прожженным следопытом, каким являлся сейчас. В бедной многодетной семье, где всегда не хватало денег, он, как самый старший, исполнял обязанности одновременно и матери, и отца, вот как уже несколько лет прикованных к постели неизлечимым недугом. Работать Дину, помимо основной должности, приходилось и ночью, частенько хватаясь за любое дело, приносящее хоть какой-нибудь доход. Не брезговал ни выгружать помойки, ни мыть полы в заплеванных туалетах сомнительных заведений, ни выносить судна из-под тяжелобольных в госпитале, ни стирать грязное белье в прачках. О выходных и уж тем более отдыхе –