Хроника Великого Исхода. Из горожанок в крестьянки. Том 1. Каначак. Елена Калугина

с коим познакомилась лет 18 назад. Назывался он, по-моему, «эпам», или что-то вроде того. Крошечный аптечный пузырек позволил провести предпосадочную обработку семян и обработку урожая перед хранением. В результате на фитофторном поле уродилась совершенно чистая картошка. При хранении же, если всё-таки один клубень на сотню заболевал, то он не расквашивался, заражая соседей, как это обычно бывает, а просто тихо мумифицировался, сохраняя соседей здоровыми. Этот волшебный биопрепарат, если я не ошибаюсь, – разработка новосибирских ученых. Увы, где же его теперь найдёшь… Попробую, конечно, поискать, на будущее. Насколько я понимаю, местные жители не очень заморачиваются на фитофторе. Лишь бы картошка уродилась, что почернеет – скотинке на корм уйдёт. Ожидаются проблемы с колорадским жуком. Личинки в земле есть. Народ травит свои огороды. Я травить не хочу, поскольку после такой протравы картошка становится не пригодной в пищу. Значит, весь колорадский жук с окрестных огородов ожидается с визитом на мой участок. Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления.

      Переборка картошки происходила в специально организованном тенёчке, на крылечке зимней кухни. Тенёк не спасал от жгучего солнца. Надо сказать, солнце здесь, по ощущениям, светит куда более жёстко, чем мы привыкли. Почему так – не понятно, но находиться под прямыми солнечными лучами тяжело даже Вове, который к этому давно привык. Так что, по возможности, строим жизнь короткими перебежками из тенька в тенёк. Через час-другой работы под солнцем, Вова пришел намочиться водичкой. Намочил и панаму, чтобы хоть немного остудить голову. Я даже в тени через некоторое время захотела намочить свою косынку… Немного легче, но всё равно жарко. Посмотрела на градусник – в тени всего +24. Сколько, интересно, на солнце? По ощущениям, не меньше 35. Если честно, я предполагала, что здесь теплее, чем в Новосибирске, потому что южнее. Не предполагала, что настолько теплее…

      Кстати о косынке. Я часто вспоминаю мою прабабушку, царствие ей небесное, Агриппину Димитриевну Беспалову. Она всегда, в любое время года, носила косынку или платок, повязанный на лоб, концами назад. По христианским канонам, женщина должна ходить с покрытой головой. Не так давно я узнала, что наши славянские предки, в дохристианскую эпоху, придерживались того же правила. С открытыми волосами могла ходить только незамужняя девушка. Когда она выходила замуж, она тщательно прятала волосы под головной убор. Замужняя женщина могла открыть волосы, только ложась спать, перед мужем, в бане, или при выполнении специальных обрядов. Наши предки считали, что в волосах жены, матери, хранительницы очага, заключается родовая сила, которую она обязана беречь и хранить от чужих, недобрых глаз. Для меня всё это было до сих пор только теоретическим знаниями. Приехав сюда, я в первый же день смастерила себе косынку из подручных средств, повязала, как моя прабабушка и… почувствовала себя как-то иначе. Лучше. Как дома. Сложно объяснить. Косынка легла на мою голову, как вторая кожа. Теперь я не выхожу из дома, не повязав косынку, в любую