– Все хорошо? Мой муж здоров?
Посланник отвел взор и молча протянул письмо.
Аврелия закрыла глаза. «Пусть мне все это лишь представляется», – молила она. Но когда открыла их снова, пергамент все еще был перед ней. Дрожащей рукой она взяла его.
– Прочесть вам? – В голосе Темпсана ясно слышалась тревога.
– Нет.
Сломав печать, госпожа развернула свиток и смутно услышала, как Темпсан потребовал свое письмо. После этого ее внимание поглотили аккуратно написанные слова на листе.
«От руки Гая Лициния Столона, агента Луция Вибия Мелито и Юлия Темпсана в Регии…»
Письмо было не от Луция.
«Приветствую Аврелию, супругу Мелито…»
Ее глаза поспешили вперед, пропуская любезности. Перед ней запрыгали слова «наблюдая за погрузкой на корабль», «железные слитки» и «веревка оборвалась». Охваченная страхом, она читала дальше. Столон писал, что ее муж тяжело ранен. Врач диагностировал раздробление таза, множественные переломы ребер, перелом обеих ног и руки, но наибольшие опасения вызывало повреждение головы.
«В течение нескольких часов после несчастного случая он почти не приходил в сознание. А очнувшись, похоже, не имел представления, кто он такой и где находится».
Аврелии стало плохо, и она из последних сил дочитала письмо. Оно заканчивалось попыткой утешения и заверениями, что будет сделано все возможное для ухода за Луцием. Ей следует сохранять спокойствие, молиться, особенно Эскулапу, и ждать новых известий.
Аврелии потребовалось какое-то время, чтобы собраться с силами, прежде чем она впилась глазами в посланника.
– Когда вы отправлялись, мой муж был еще жив?
– Да, госпожа.
– Сколько дней прошло с тех пор?
– Четыре. Можно было послать письмо по морю, но погода стояла неблагоприятная.
Тогда Аврелия заметила усталые морщины на его лице и въевшуюся в кожу грязь на открытых участках тела. По-видимому, он скакал, как демон, и много раз менял коня. Его следует щедро наградить, рассеянно подумала она. Четыре дня… Для человека с такими серьезными повреждениями это очень много. Глаза Аврелии обратились на Темпсана, и она увидела, что мужчина тоже все знает.
– Может быть, он уже умер, – сказала она ничего не выражающим тоном.
– Не будем так думать, моя госпожа, – посоветовал тот. – Луций – молодой человек, в расцвете сил. Потребуется время и помощь богов, но он еще может поправиться.
Аврелия кивнула, стараясь поверить ему, однако внутри ее охватил ужас, что Луций мертв, как и ее мать. Ей захотелось обнять Публия, ощутить на щеке его теплое дыхание, знать, что хотя бы сын с нею. И было очевидно, что еще нужно сделать.
– Утром я отправлюсь в Остию, где сяду на корабль в Регий, – услышала она голос Темпсана. – На прошлой неделе справили Корабль Исиды, так что ветер будет попутный.
– Хочу поехать с вами, – сказала Аврелия.
Темпсан разинул рот. Когда он пришел в себя, на его лице появилось отеческое сочувственное выражение.
– Не