Сегодня Юрик отсутствовал по неизвестным причинам. На две руки в бригаде меньше. Да ещё это внеплановое собрание сожрало лишние минуты. Принялись за дело в ускоренном темпе.
Возле пульта, предназначенного для связи со звукорежиссёром или осветителем, уже появилась помощник режиссёра. Она включила дежурное освещение над пультом, положила на него сверху толстую кипу листов с текстом пьесы, уже исчёрканным вдоль и поперёк пометками и сносками. Худощавая, невысокого роста женщина в неизменном вытянутом до колен сером кардигане, с короткой причёской и громким сиплым голосом.
– Леонид Палыч, – увидев копошащуюся бригаду, окликнула она Лопатыча. Затем молча указала ладонью на сцену и развела в стороны руки, изображая крайнее удивление.
– Пятнадцать минут, Елена Евгеньевна. Всё успеем, – заверил её бригадир.
Та лишь молча кивнула и продолжила готовиться к предстоящей репетиции.
Пока Саня с Серёгой выволакивали реквизит в виде стола и стульев, настольной лампы, каких-то комодов и чемоданов, Феликс с Лопатычем взялись за упомянутую башню. На хорошо смазанных колёсах с резиновым покрытием это чудо бутафорского гения вполне себе уверенно выкатилось из ангара и заняло своё место в выверенной режиссёром мизансцене. Теперь следовало опустить четыре домкрата, чтобы колёса приподнялись над поверхностью, и башня уверенно встала на четыре опоры со специальными металлическими блинами снизу для устойчивости.
Феликс опустил один домкрат и установил опору, перешёл ко второму и проделал то же самое. Вдруг он услышал, как Лопатыч с другой стороны башни прошипел:
– Чёрт…
Обойдя конструкцию, Феликс увидел в какую неприятную ситуацию попал бригадир. А точнее, его нога. Судя по всему, Лопатыч уж сильно поторопился и ненароком опустил блин опоры прямёхонько на ступню. Можно было с уверенностью утверждать, что в данную минуту примерно одна четвёртая веса башни давила на носок старенькой кроссовки Лопатыча.
Рывок Феликса к ручке домкрата, чтобы вызволить явно покалеченную ногу, бригадир удивительно спокойно остановил жестом, мол, и сам прекрасно справится. И не говоря ни слова, и почему-то не воя от боли, спокойно протянул руку и самостоятельно поднял домкрат. Высвободив ногу, таким же привычным движением опустил рукоять вниз и придал башне нужное устойчивое положение.
И Феликс почувствовал, как на его лице отвисла челюсть и выпучились глаза.
– Как нога? – спросил он.
– Нормально нога, – улыбнулся Лопатыч.
– Но ведь…
– Мало ли какие неприятности случаются во время монтажа декораций. Я ведь за свою жизнь тоже на многое насмотрелся. – Постучал ступнёй по доскам сцены, показывая, что за ногу переживать не стоит.
– У вас что, протез? – поинтересовался Феликс.
– Почему сразу протез?
– Но ведь вам не больно, как я вижу.
– Слушай, Феликс, – Лопатыч подошёл к нему вплотную и положил руку