Всё, что дорого им, незаметно ушло в анекдоты,
Промелькнуло внизу в перелесках, деревнях, стогах…
Что потеряно? Что им готовят чужие пенаты?
Что они и когда обретут для себя, что найдут?..
Ростропович с Вишневской вот так уходили когда-то.
Но ведь это вдвоём. А теперь миллионы уйдут!
Кто останется здесь? Кем же Родина сможет гордиться?
Для кого всё кругом и зачем расцветает весна?
Озираясь вокруг, вижу серые хмурые лица,
На которых печать застарелого душного сна…
9.05.2022
Николаю Гумилёву
Сижу за столом, а на чайнике кукла надета.
Листаю тетрадь, и нетронутый стынет обед…
Здесь копии всех документов по делу поэта,
Которые ждали меня и пылились на полках сто лет…
Серебряный век. Серебрились виски у мальчишек…
Растоптанных судеб, растерзанных в клочья семей.
Каких начитались с наганами «кожанки» книжек?
Хватило ли собранных ими… надгробных камней?..
Двадцатые числа (конца окаянного лета),
Начало безумных, окрашенных скверною бед.
Последняя песня в слезах и с надрывом допета,
Ногтями на стенке написан прощальный сонет.
Кому повезло? Тем, что сдались, а может, уплыли?..
Бистро и гитара, про русское поле шансон,
Вокруг всё не то – про луну и про снег позабыли,
Щелчком подзывают, шутя обращаясь «гарсон».
Упали на скатерть кровавые капли варенья,
И папка в руках, и ком в горле, и замерший взгляд.
Подшитый листок недописанного стихотворенья
(О том, как в Египте феллахи под пальмой сидят).
И «выстрел» под ним – приговор приведён в исполненье…
Август 2021-го – 100-летие расстрела Н. Гумилёва.
Иосифу Бродскому
Потерянная любовь, пронесённая через жизнь стихами,
Которые читали на питерской набережной и на пляжах
Майами.
Душа в оковах, рвавшаяся наружу
В надежде на везение и что ещё кому-то послужит,
Увидит живыми тех, кого любит без меры
И с кем не удастся встретиться всё равно.
И есть тому многочисленные примеры…
Почему? Я думаю, не было суждено.
Не отмерено кем-то, и согласие не получено
Ни на земле, где всегда царит равнодушие,
Да, видимо, и на небе, где тоже есть серые и заблудшие —
Ангелы падшие, пасущие такие же души.
А может, зависть и злость давит кого-то и душит?
А может, хочется унизить поэта и мольбы его слушать?..
Этим, кто подписывает бумажки и дарует визу,
Ставит штампики с серьёзным лицом для вида.
А за этими корочками и маленькими листочками —
Чья-то жизнь понапрасну перечёркнута строчками,
Обретающими жуткий смысл своей каллиграфией.
Для кого-то рутина, а для него – приговор, эпитафия.
Для поэта,