– Кажется, тебе хватит, – я попытался отнять у рыжей стакан, но она только звонко смеялась и показывала мне язык, поднимая его над собой.
Когда мне это надоело, я перекинул бунтарку через плечо, разбив при этом бокал.
– Запиши на мой счёт, – опередив возмущения бармена, я поспешил к выходу из любимого заведения.
Глава 2
Я проснулся от грохота, разрывающего мои ушные перепонки. Кто-то стучал в дверь с такой силой, что соседская собака сверху устроила дополнительный шум. Было удивительно, что дверь ещё держится на петлях. Накрыв голову подушкой, я надеялся, что кто бы это не был, решит: меня нет дома. Но отчаянный гость продолжал вламываться.
Я устало выдохнул, когда всё стихло. «Наконец-то…» – даже мыслительный процесс без каких-либо телодвижений доставлял адскую головную боль.
Послышался характерный звук ввода металлического предмета в замок и попытка его прокрутить. Резко открыв глаза, я подорвался, превозмогая головокружение, и пошатнулся. Схватил биту, «припрятанную» у изголовья кровати, собираясь встретить нежданного гостя. Но споткнулся о бутылки. Я безбожно бухал неделю. Заливал тоску по Маше, когда узнал о пополнении в семье Платоновых. И теперь моя квартира отдаленно напоминала свалку. Ну или не совсем отдалённо…
Дверь распахнулась. И порог переступили элегантные туфли на невысоком каблуке. Распластавшись на собственном полу, я любовался тонкими щиколотками, скользя вверх по стройным ногам волшебной домушницы.
– Ну привет, пьянь! – сказала рыжуля, когда я встретился с ней глазами, и изящно переступила через меня. – Волков, как ты не задохнулся в этом смраде? – открывая окно нараспашку, спросила Наташа.
– Ты где научилась вскрывать замки? – тряхнув мордой, поинтересовался, поднимаясь с пола.
Наташа прошла на кухню. Исследовав все шкафчики, воскликнула воодушевлённо «О!» и оторвала мусорный пакет.
– Любопытство сгубило кошку. А ты волчара старенький, так что… – прыснула рыжая и стала собирать бутылки.
– Чего-о? – я присел в кресло и сжимал виски, надеясь, что скоро отпустит. Но голова была чугунной и продолжала гудеть, требуя продолжения банкета.
– Ничего-о, – басисто на мой манер передразнила Ната. – И в честь чего праздновал?
– Душа требовала, – я продолжал огрызаться, а она делала вид, что не замечает моего раздражения. – Ты что делаешь?
– А на что это похоже? – Самойлова стояла посреди пустых бутылок и собирала их. Вся такая красивая, что стало тошно…
– Наташ, вали домой.
Голова трещала по швам и нравоучения подруги осебенно выбешивали.
– Волков, гостеприимность не твой конёк, да?
«Упёрлась или глупит?» – я стрельнул в неё нахмуренный исподлобья взгляд, но эта женщина была непробиваема.
– Жень, у тебя финны сидят в переговорной. А ты тут заливаешь тоску по Полонской.
– Маша здесь не причём, – соврал я и спешно поднялся