Моего самообладания хватает на то, чтобы нажать кнопку. Легкий трепет колибри на ветру – рыжие ресницы поднимаются над синевой глаз. Экран на крышке сразу загорается, демонстрируя женщине тот же сон что и мне… а я смотрю в её лицо, пытаясь постичь нашу судьбу. Интерес, отчаяние и сожаление на прекрасном лице наконец сменяется решимостью. Крышка потихоньку отъезжает. Она протягивает вперёд подрагивающую от этого усилия руку. Я нагибаюсь, пытаясь вытащить её из хрустального саркофага. Но красавица оказалась неожиданно тяжелой. Скользя в слизи и дрожа от напряжения, я кое как помогаю ей выбраться наружу. У неё такие маленькие ладони, что меня сразу наваливается груз ответственности. Раньше я никогда не был женат.
Женщина падает в мои объятия, не в силах вынести вес собственного тела. Колени подгибаются, руки трясутся.
Мы стоим, цепляясь друг за друга, главные герои новой исторической драмы. С обнажённых тел капает на пол липкая слизь. Чудо рождения совершилось. Занавес взмыл вверх.
– Адам? – одними губами.
– Здравствуй, Ева, – прочистив горло, хриплю в ответ.
Пока стайки роботов осушают наши дрожащие тела и вводят в вены тонкие иглы с питательным раствором, ещё есть время оглядеться.
Панорамный иллюминатор наглядно показывает нам – КАК выглядит бесконечность.
Корабль одновременно похож на стальную пустыню и на песчинку посреди немого космоса, полного вечной тишиной.
Неплохие декорации для первой сцены. И от нас сейчас зависит, насколько долгой будет пьеса, её начало и конец.
Сейчас время моего монолога.
Пока живу, я называю вечный танец газа и пыли Столпами Творения! Когда я исчезну, без свидетеля, Вселенная станет великим Ничто. Что я говорю – великим?! Просто ничто.
Только от меня сейчас зависит правильное начало истории. Ведь «как не надо» я уже в курсе.
Канта когда-то удивляло звездное небо. И нравственный закон, заложенный в человеке. У меня и того и другого с избытком… т. е. у меня вообще больше ничего нет, кроме звездной пустыни вокруг и своей души! Так что проверю твои слова на практике, старина Эммануил!
– Дорогой, где же наши дети?
Я оборачиваюсь на вопрос Евы.
– Дети! Стоит ли их будить пока мы не достигли цели?
– Конечно стоит! Я их не ещё не знаю. Но уже скучаю по ним! Пусть и они восстанут с нами.
Двое наших сыновей и дочь… Они лежат под прозрачными крышками таких же саркофагов.
– Вот они. И уже нам решать, будить ли.
– Да, да! Но как?
– Это совсем не сложно. Мы разбудим их, просто позвав каждого по имени.
Я смотрю в лицо первенца: тёмные брови, волевой подбородок, сжатые кулаки. Энергичный. Эгоистичный. Любимый и такой чужой. Он не похож ни на меня, ни на мать.
– С ним будут не просто, – тихонько говорю я, – но он как нельзя лучше подходит для начала начал. Он способен