– …
– Боец, значит, гайку снимать пошел и труп в том сугробе нашел, что под забором автопарка?
– …
– Внутри или снаружи?
– …
– Внутри? Эт-т-то хорошо!
– …
– Череп, значит, проломлен? А чем?
– …
– Еще не зна-а-аешь? И ножом дважды в спину. Не знаешь каким?
– …
– А-а-а! Не вскрывали еще? Ну, вот это на самом деле хорошо!
– …
– Ну, пришлю я тебе…
– …
– Кого, спрашиваешь? Да всех пришлю! И сам приеду, будь готов!
– …
– Как готов? Ну, запасайся вазелином и намыливайся. А на вскрытии ты должен стоять возле эксперта! Записывать все, что он произнесет – и в протокол, и не для протокола! Меня не встречать! К самолету прислать какого-нибудь дознавателя, чтобы всех, кто со мной прилетит, в столовую и гостиницу проводил. Всё! До встречи!
Что-то сурово Шеф разговор с Толстым закончил. И трубкой телефонной чуть аппарат военный не развалил. Интересно, какие теперь ценные указания последуют?..
Ну вот и они, долгожданные!
– Всё слышал? – Шеф на меня, стоящего у двери глаза поднял. – Нашел Толстый этого урода! Глухарь[11]на контору повесил! Иди теперь, обрадуй жену, – в отпуск ты пойдешь, когда убийство раскроешь да дело в суд направишь!
«Молчи, Стёпа! – сам себе мысленно бормочу. – Молодец, что не спрашиваешь: а почему я?»
Вот и шеф твои мысли подслушал.
– Ну что ты там мычишь, Ивахов? Я же отмыл тебя! Даже при нашей вшивой нагрузке помог с тебя взыскание снять, которое ты с прежнего места службы привез! Оправдывай теперь доверие!
Шефу за доброе отношение спасибо, конечно, особенно за направленное «авансом» прокурору округа ходатайство о снятии ранее наложенного взыскания. Но раскрывать убийство, когда труп перезимовал в сугробе, занятие-то не козырное! Какие там следы – что на трупе, что на месте его обнаружения, где труп, судя по вопросам Шефа, до весны кем-то скрытый пролежал?.. Ни места преступления, ни орудия убийства, ни исполнителя. А подозреваемых, почитай, вся дивизия, жители гарнизона и его окрестностей, с которыми убиенный «неприязненных отношений не имел».
Однако пора Шефу ответить. Глубокий вдох!
– Есть! Спасибо! Понял, Пётр Афанасьевич! Готов к труду и обороне.
– Еще один пионер, ети его налево! Толстый, тот просто «всегда готов». А ты? К какому труду? К какой обороне? Иди уже домой, Степан! Собирайся! Водку, что в пакете звенит, с собой возьми! Там-то Гармонин, небось, всё в гарнизоне выжрал, пока труп искал.
Что остается? Изображаю исполнительного придурка. «Кругом!» – сам себе командую вполголоса. Не ударить бы при повороте пакетом с бутылками о косяк…
Выхожу из кабинета. А в коридоре никуда не спешу, дальше слушаю. И слышу, как Шеф настойчиво по рычагам телефона стучит – связи с командармом требует. А одновременно Заму бубнит, сомнениями делится.
– Вот же