– Давайте сядем. Устал я что-то.
В самом деле, недавно еще полный энергии, мужчина как-то осунулся, словно шарик, из которого наполовину выпустили воздух. Его румянец бесследно исчез. Они вернулись к упавшей колонне, и Давид, прежде чем сесть, достал из кармана и расстелил газетку для себя и для Антона.
– Вы поняли не совсем верно: народу у нас пока много, но все равно не хватает. Особенно компетентных, знающих историю первенцев изнутри, неравнодушных к этим бедным детишкам. Грядут темные и опасные времена, конфронтация с Институтом все жестче, а нас все меньше. Мы несем потери. Того, по чьей наводке мы с вами сейчас беседуем, уже нет в живых. Мы стареем, болеем и покидаем ряды по естественным причинам. А молодое поколение скорее восхитится успехами Института, чем соблазнится нашей опасной и порой грязной работой. Приглашать с улицы кого-то, кто о первенцах слыхом не слыхивал, – не вариант.
– И все равно странно, что вы вот так с ходу вербуете меня, – не унимался Кинебомба. – Я могу оказаться кем угодно, даже агентом Института. Вы знаете, что мы – противники убийства детей, и, возможно, сейчас я преследую цель помешать вам!
Давид отозвался глубоким, с присвистом вздохом:
– Что поделаешь, мы готовы пойти на риск. Возможно, мы сумеем вас переубедить, ведь вы разумный человек. Гуманный человек. Вот, кстати, приготовил специально для вас…
В руках его возникла отсыревшая кожаная папка, которую Кинебомба прежде не замечал. Мужчина старательно протер ее пухлой ладонью.
– Я в курсе, что вы побывали в английском Барнсе, собрали материалы о детях. Тамошние комитетчики переслали нам ваше фото и прочие данные. Кое-что вам удалось тогда разузнать. В папке вы, Антон, найдете то, что узнать никак не могли, хотя бы потому, что не задавали нужных вопросов. Это о том, что на самом деле происходило в школе и городе в последние недели перед гибелью первенцев. Здесь скрины различных документов, к ним приложены русские переводы. Прочитайте и, если захотите продолжить нашу беседу, свяжитесь со мной. Номер сохранили? Вот и ладненько. А пока позвольте покинуть вас.
Он грузно поднялся на ноги и снова протянул Антону ладонь, которую тот рассеянно пожал. Из густой тени между колонн тут же выступила долговязая фигура. Когда подросток приблизился и встал за спиной Давида, стало очевидно, что это его сын: то же круглое лицо с выступающим подбородком, но вместо лысины – густая шапка волос, да и ростом обогнал отца. На Кинебомбу он посматривал подозрительно, но с интересом.
– Это мой Слава, – с явной гордостью представил его отец, положив руку на плечо сына.
– Возвращать не надо? – спросил Антон, одновременно кивая в знак приветствия и встряхивая папкой.
Давид уже вполоборота махнул ладонью:
– Это все копии. Можете прочитать, выкинуть и забыть о нашем знакомстве. Но я был бы рад повидать вас снова, Антон. Очень рад, помните об этом.
Не дожидаясь ответа, оба неспешно двинулись в сторону Карпина пруда. Кинебомба долго глядел им вслед. В этот момент он скорее готов был поверить в то, что