– Потому, что ты хочешь узнать правду. Твой муж сказал, что, если тебе что-то взбредет в голову, ты пойдешь до конца. Читая дело Сорани, я понял, что это была очень серьезная история, ты даже не представляешь, сколько в этом деле томов. Я видел фотографии тех парней и Марко тоже. Ты в курсе, что очень похожа на него? – Он останавливается и смотрит на меня.
– Нет. Мама никогда не показывала мне его фотографии. До недавнего времени это была запретная тема.
Луиджи хочет что-то сказать, но осекается. Продолжаем двигаться к пирсу – только мы двое на всем побережье.
– Вчера, когда Порта рассказал мне про твою бабушку и префекта, я думал, что не буду тебе ничего говорить, просто дам направление поиска, обозначу ориентиры. Но потом увидел тебя с этим животиком, и… все понял. – Он останавливается. – Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет, Антония, какая ты. Ты же вся – как на ладони, настолько открыта и беззащитна.
– Значит, ты заметил живот, – говорю очевидную глупость только для того, чтобы скрыть смущение, вызванное его словами.
– Я даже знаю, что там девочка, – кивает он, улыбаясь.
– Откуда ты знаешь?
– Изабелла сказала.
– А кто это?
– Кассирша в баре, где ты ела макаронную запеканку, – девушка моего знакомого. Вообще-то она актриса, но сейчас сидит без работы. Я хотел угостить тебя кофе, поговорить, но ты уже ушла. Я смотрел по сторонам, и Изабелла сказала, что если я ищу “ту особу, которая ждет девочку”, то она ушла десять минут назад – собиралась пойти на кладбище, в Чертозу. Тогда я отправил тебе эсэмэску.
– Я не уверена, будет ли девочка…
– Как?
– Я просила врача ничего мне не говорить. По моим ощущениям это девочка, и я называю ее Адой, но, возможно, будет мальчик. Видишь, я не такая прозрачная, как ты думаешь.
Луиджи смеется и шумно втягивает носом воздух.
– Разве это ложь? Это просто игра. А твой муж знает, что девочка под вопросом?
– Конечно. И мама с папой тоже. Но мы называем ее Адой, просто так, в шутку, ты прав. Мы и мальчику будем рады. Можно кое о чем тебя попросить?
– Безусловно.
– Сходишь со мной на кладбище к бабушке с дедушкой?
Луиджи останавливается, подходит совсем близко и застегивает мне верхнюю пуговицу пальто.
– Прямо сейчас?
– Да, сейчас.
– Хорошо.
Мы поворачиваем назад, теперь ветер дует нам в лицо, легкий морской бриз. Волны успокоились, море тихое, безмолвное. Чувствую, как налет соли слегка стягивает кожу. Сейчас удивительный свет, хоть солнце садится и не за морем.
Молча идем рядом, не касаясь друг друга. Иногда я нагибаюсь, чтобы поднять ракушку, а Луиджи – ветку. Сколько непарных башмаков, пляжных тапочек выбрасывает море! Пластмассовая кукольная нога, детский совок, стеклянная бутылка. Есть даже старый телевизор, опутанный водорослями, перевернутое сломанное кресло, большая щетка для волос, пластмассовая канистра, заполненная до половины какой-то мутной зеленой жидкостью. Чего только нет!
У