Я почувствовала, как горло сжалось. Кажется, я вот-вот была готова разреветься. Только этого не хватало…
− Ты даже не представляешь, что было со мной, когда я узнал о случившемся! Я себя возненавидел, решил, что мне остается сделать то же самое…
За толстыми дверьми послышались тихие отголоски голосов. Кажется, студенты начиналирасходиться по аудиториям на оставшиеся занятия.
− Мне хотелось немедленно примчаться к тебе в больницу и ко всем чертям послать эту тупоголовую силиконовую курицу, но мать меня не пускала. Она сказала, что ты все равно не захочешь меня видеть.
− Тогда ты сделал мне очень больно, Эдуард.
Мой тихий голос глухо отразился от высокого потолка. Подбородок предательски задрожал.
− Я знаю, Амели, знаю. И вечно буду ненавидеть себя за это.
Он на мгновение замолчал, а затем снова продолжил:
− Когда ты вернулась в университет, я решил, что лучше всего сделать так, чтобы ты держалась от меня подальше. А самый простой способ заключался в том, чтобы вести себя с тобой так, чтобы ты даже не подумала больше ко мне приближаться, чтобы вовеки меня возненавидела… Я знал, что один неверный шаг, и я снова окажусь рядом. – Эдуард горько усмехнулся. − Черт, да я и так вечно оказывался где-то неподалеку! Хотел этого, хотел всегда…
− Эдуард, не забывай, что сейчас я с Анджеем. Я его люблю. Люблю больше жизни.
− Именно поэтому я и сорвался, Ам, − прошептал бывший, посмотрев мне прямо в глаза. − Я люблю тебя… и всегда любил. Я никогда не хотел расставаться, но и воле семьи не мог не подчиниться.
Он снова тихо усмехнулся. Тихо, но при этом, невероятно горько.
− Я думал, что смогу все тебе объяснить, что мы все равно сможем быть вместе. Даже несмотря на мою женитьбу…
− Что?! − протянула я. − Ты и вправду надеялся на то, что я всю жизнь проведу в качестве твоей любовницы?
− Я знал, что это невозможно, Амели. Ты не из таких девушек, к тому же…
Вновь повисла пауза.
− К тому же, я слишком хорошо тебя знаю. Слишком хорошо. Когда я увидел, как ты смотришь на этого… Анджея, и как он смотрит на тебя, я с ужасом понял, что ты влюбилась. Мне было больно и страшно одновременно. Я понимал, что все испортил сам, что больше не имею никакого права на то, чтобы вмешиваться в твою жизнь… Но, я не смог сдержаться, понимаешь?! Я не смог смириться с той мыслью, что ты будешь принадлежать кому-то другому, что ты будешь любить кого-то кроме меня!
Я потянулась к висящей на спинке стула сумке и уже собралась вставать.
− Прошу, Амелия, дай мне закончить! Мне это нужно! Возможно, я снова причиню тебе боль, но, поверь, теперь это все только ради твоего собственного блага и не для чего больше!
Я вопросительно посмотрела на Эдуарда:
− О чем ты? Разве вся эта тирада была не…
− Вся эта тирада была для того, чтобы ты поняла хотя бы малую часть из всего того, что происходило у меня в голове в тот период