– Сыты уже, по горло…, – желчно процедил магистрат, не размыкая сжавшихся уст.
– Почему? – произнесла четвёртая фигура.
– Хватит с них. Хватит, восседать на вершине олимпа и вкушать всю благодать. Купаться в лучах славы, – его челюсть так сжалась, что зубы заскрипели. Скулы, губы и брови озлобленно напряглись. В глазах чиркнул кремень, и, вспыхло что-то очень нехорошее. – Пора уж, поменяться нам ролями. Пусть, теперь они посидят под землёю, как гномы…, – желчная, жгучая злоба начала плавно разгораться в его сердце и глазах. – Пусть теперь – они, будут кузнецами – чужой, славы. Довольно! Наш народ, уже сыт по горло их лживыми сказками о воздаянии почестей, и золотой пылью надежд. Пришёл уж час…, – его спина распрямилась, грудь расширилась, подбородок цинично поднялся, а сквозь недвусмысленный взгляд, уже проглядывалось то самое, ужасающее, адское, сатанинское пламя.
– Как пожелаешь, Магистрат, – ответила пятая фигура женским голосом «словно кобра самого дьявола». – Но, что за семя сомненья я чувствую в тебе? Разве ты не готов заплатить великую цену, за великую цель? Разве великая цена, дороже воли для твоего народа? Дороже – олимпа?.. Или ты…, ты сомневаешься в нас?.. – последнее, прозвучало подобно угрожающему шипению.
И тут же, натянутую самоуверенность мгновенно испепелило не шипение, и даже не сам вопрос, а то, что фигура вдруг ожила, и крайне пристально…, уставилась на «восседающего» в своём кресле, будто в троне.
– А…, – растерялся на секунду, но тут же собрался магистрат. – Нет, нет! Как вы могли такое даже подумать!
– Ну а что же тогда?..
Вдруг ни с того ни с сего, фигура с лёгкостью пера, чуть воспарила над полом, и, пристально прожигая мёртвым взглядом маски – ужаснувшегося, начала плавно сближаться со столом, буквально и насквозь пролетая мебель…
– Мы…, – прошипела она голосом нежити уже находясь в четырёх шагах. – Не потерпим недосказанности…, – положив сухие, явно нечеловеческие пальцы, что показались из-под широких рукавов на стол, она – наклонилась, заглядывая в его глаза «будто на прямую, в душу». – Не играй с нами…, – она застыла совсем рядом с его уже посеревшим лицом. Казалось, он начал бояться её, уже даже пуще смерти.
– Нет, – вывалилось «подобно камню» слово с его мыслей. Тело содрогалось в изредка накатывающих криогенных волнах непонятного ужаса. – Нет. Я не чего не таю от вас, – закачалась его грудь, когда судороги отпустили его лёгкие. – Я не сомневаюсь в…, – не успел он закончить начатую фразу.
– Сомневаешшшшся…, – буквально выдохнула она.
Магистрат, будто почувствовал дыхание самой смерти, хотя он понимал, что это всего лишь иллюзия.
– Я боюсь.
– Чего же ты боишшшшся?..
– Того, что их сила слишком крепка. Мы не успеем начать, как они нас уже – подавят, на корню. А после, всех старших – казнят, или сошлют. Но скорее всего – первое, – «подобно камню» он застыл в неподвижной позе с гримасой истинного страха. Смотря