Пурпурно-золотой рассвет застал летающую ванну еще над Лограмскими горами, хотя с продвижением к северу горные хребты становились все ниже. Наконец горы сошли на нет, и несколько часов полет продолжался над обширной Морусской трясиной. Эта спорная территория формально считалась частью Ксилара. В действительности же это была ничейная земля, населенная только немногими отчаянными людьми, карликовыми крокодилами и, как утверждали слухи, потомством драконов, которых завезли когда-то в Новарию плотоядные паалуанцы. Много веков назад эти утонченные каннибалы совершили набег на Ир, государство на западном побережье обширного Новарского полуострова.
Джориан, любопытный ко всему на свете, высунулся из-за края ванны и долго тщетно высматривал паалуанских драконов среди черных топей и серо-зеленых кочек болота, которое с приближением зимы лишилось большинства своих красок.
Карадур предупредил:
– Не высовывайся так далеко, сын мой! Горакс жалуется, что ты раскачиваешь ванну и можешь перевернуть ее, несмотря на его усилия держать ванну килем вниз.
– У ванны нет киля, – отозвался Джориан, – но я его понял.
Два джентльмена в изгнанье
Удалялись в летающей ванне.
Их экипаж накренился,
Болото внизу расступилось.
Сей сказ – летунам в назиданье!
– Не лучшее твое сочинение, сын мой, – сказал Карадур. – Нас же никто не изгонял. Ты добровольно передал власть этому Чивиру, будем надеяться, что он окажется приличным монархом, если удержится на престоле. Кроме того, я бы поставил союз в начале последней строчки.
– Так нарушится размер, – возразил Джориан. – Первая стопа должна быть ямбической, как утверждал доктор Гвидериус.
– Кто?
– Профессор, учивший меня стихосложению в Академии Оттомани. Ну а как тебе это:
Двое путников в ванне летучей
Над трясиной парили вонючей.
Через край перегнулись —
Мигом вниз кувырнулись
И сгинули в бездне зыбучей.
Карадур покачал головой:
– Тут подразумевается, что я тоже наклонился через край. Но, как ты можешь заметить, я стараюсь не нарушать равновесия ванны.
– Какой ты занудный старик! Сначала сочини лучше меня, а потом критикуй!
– Увы, Джориан, я не поэт, да и новарский – не мой родной язык. Чтобы сочинить стихотворение, передающее все твои мысли по-мальвански, и соблюсти все шестьдесят три правила мальванского стихосложения, требуется гораздо более спокойная и непринужденная обстановка, чем та, в которой мы пребываем сейчас по милости богов!
К полудню они оставили позади морусские болота и парили над лесами Южного Ксилара. На закате леса уступили место распаханным землям.
– Передай Гораксу, – сказал Джориан, –