© Отто Либман, 2024
© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2024
ISBN 978-5-0060-8294-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящаю памяти Даниила Валентиновича Пивоварова
«Философ, если он не прорицатель, то все же правдоискатель, а это значит, что он не утверждает как несомненное ничего, чего бы он не знал наверняка».
Отто Либман (1840 – 1912)
Борьба Отто Либмана с эмпиризмом
Первая работа Отто Либмана «Кант и эпигоны» была опубликована в 1865 году. Это означает, что решающие научные впечатления своей жизни он получил в период, когда к философии относились враждебно, и оказался в рядах тех, кто постепенно пытался вернуть отторгнутую у философии почву. Труд его жизни был столь же осторожным, сколь и упорным в достижении цели – получить постоянно расширяющееся ядро надежных результатов из предпосылок кантовской системы, как он их понимал и последовательно защищал от неверных толкований. Постоянно обращаясь к Канту, он продолжил свои изыскания в области теории познания, распространив их на другие области философии – натурфилософию и метафизику, и в процессе своего развития прокомментировал почти все основные работы Канта. Дело его жизни состояло главным образом в живом изложении и самостоятельном продолжении фундаментальных идей Канта, не боясь, однако, цепляться за букву критической доктрины; характерно, что там, где его взгляды совпадают с исторически заданными результатами систем иного рода, он с удовольствием включает их обретение истины в свою собственную линию мысли. Например, он своеобразно модифицирует телеологию Канта, объединяя некоторые основные понятия платоновско-аристотелевской метафизики. Однако в решающих мотивах своей мысли он остается убежденным кантианцем, даже там, где – как мы увидим – он, казалось бы, далеко отходит от своих исходных оснований, как, например, в признании «причины во Вселенной» и в требовании «критической метафизики». Наиболее важные исследования Либмана изложены в отдельных трактатах, которые всегда ведут вглубь, но, как правило, направлены скорее на выработку существенных черт, чем на исчерпывающее рассмотрение и окончательный ответ на поставленные проблемы. Уже названия его трудов говорят об этой особенности его манеры письма: «Zur Analysis der Wirklichkeit» (Страсбург, 1876; 2 изд., 1880), «Gedanken und Thatsachen» (Страсбург, 1882) и «Die Klimax der Theorien» (Страсбург, 1884) – во всех этих работах перед нами ценные кирпичики авторского мира мысли, однако не собственно они сами в их систематической структуре. Такая форма изложения, с ее гибкостью и свежестью, не скованной схоластическими соображениями, придает сочинениям особое художественное очарование, но, тем не менее, заставляет читателя домыслить тот стройный план, на котором они основаны, соединить отдельные звенья в единое целое. Однако при более внимательном изучении все больше понимаешь, насколько прочно сам автор помогает нам прояснить главные идеи: он умеет внушить их нам самым убедительным образом, с помощью сильных акцентов и многообразного освещения. Истины, которые он твердо решил утвердить, особенно интенсивно отстаиваются и защищаются; здесь его выдающееся умение выразить противоположность взглядов самым простым и ярким способом чрезвычайно эффективно поддерживает его намерения.
На протяжении всей книги чувствуется, как в борьбе со скептическими и позитивистскими вызовами укреплялись и углублялись его философские убеждения. Здесь он стремился подтвердить свои слова: «Скептические реакции, отнюдь не убивая склонности к теории, служат лишь для ее очищения, саморефлексии, спокойного собирания и высшего образования. Для того чтобы вкратце представить себе место, занимаемое Отто Либманом в современном философском движении, возможно, будет не лишним сконцентрировать внимание на полемическом противостоянии с эмпиризмом, пронизывающем его творчество, поскольку он втягивается в поле дискуссии в различных его разновидностях – как психологизм и как номинализм, как атомизм и как механистический взгляд на мир. Этот очерк не ставит своей целью проследить аргументацию Либмана в деталях, а лишь уточнить ее в связи с общим контуром его взглядов настолько, чтобы из его собственных формулировок стало ясно основное настроение его духа, а также его отношение к современной философии и ее направлениям в целом. Мы можем ввести здесь это ограничение, не опасаясь недоразумений, которые в противном случае легко могут возникнуть из-за слишком краткой характеристики самых общих мыслей, поскольку другие материалы брошюры дополняют наши знания о более конкретных особенностях мысли Либмана. Не может быть и речи о критическом комментарии: чем больше мы позволим самому философу говорить в день его чествования в этой рецензии, чем последовательнее изложим его идеи, тем объективнее будет наше суждение о серьезных заслугах, которые он заслужил за проникновение в горячо обсуждаемые идеи, которые он отстаивал в ранние годы с полной отдачей своей личности – даже если многие из них сегодня уже не говорят ничего нового для знающего читателя, а другие используются лишь в измененной форме. Эпистемологическая