В небо я впорхну, преград не зная,
И свободу жизни я вдохну,
Счастье лишь всем телом ощущая.
Я свободна от невзгод земных,
Научилась с ними я справляться.
Мир открылся радостью и счастьем
И дыханием пространств живых.
Буду я выбираться по капельке
Буду я выбираться по капельке,
Понемножечку жизнь выпью горькую,
А внутри только страх одиночества
Все пугает меня, одинокую.
И приму я все беды-страдания.
Соглашусь, что они привели меня
В день сегодняшний, эти скитания.
Но не кинули для погибели.
Буду я выбираться по капельке,
И внутри все уйдет одиночество,
Что таблеткой мне горькой казалося,
Ведь Душой возродиться так хочется.
Могу я птицею парить
Могу я птицею парить,
Свободу телом ощущая.
И, крылья вскинув, в выси взмыть
И плыть по небу в птичьей стае.
Могу родиться я цветком,
На поле красотой блистая.
И безмятежно расцвести,
Собою поле украшая.
Могу я бабочкой побыть,
Чтобы порхать. И легкость нежно
Цветам на поле подарить,
Слегка присев на них небрежно.
Могу я ветром пронестись,
Невидимой и мощной силой,
Что может дерево свалить,
А может ласковой быть, милой.
Могу родиться я луной,
Загадочной и постоянной.
Сопровождающей Земли.
Безмолвно глядящей и странной.
А вдруг родиться мне Звездой
Придется. Я же не готова
Холодным светом озарять
Небесный купол небосвода.
Могу пролиться я дождем
Иль снегом, Землю укрывая.
Могу потом бежать ручьем,
Под трели птиц с горы сбегая.
Иль, может быть, мне предстоит
Побыть горой. Горой огромной
С вершиной снежной, что стоит
Величественно, в сказке словно.
А может, буду человек
Я снова. Как я угадаю?
Замкнется круг. Я соглашусь.
Иначе вечность не познаю.
Я бесконечность познаю,
Переходя от жизни к жизни.
Вратами смерти прохожу —
Перерожденье Высшей мысли.
Мне страшно очень ощущать
Мне страшно очень ощущать
Ее Величество гордыню.
Ведь бренность мира может стать
Игрой небес неповторимой.
Я загляну в постель Б-гов,
Где тайны бродят мирозданья,
Но будут там сокрыты знанья
От глаз гордыни и вины.
Небес купель вдруг
Акварель прольет на Землю красок нежных.
КрасОты вечные. Но взгляд
Гордыни слеп и вечно занят.
И будет он твердить лукаво,
Что важность этого ценна,
Но жизнь