До Соколовки было еще часа два пути, когда Мишка наткнулся на привязанную к колышку корову. Колышек застрял в кустах. Увидев мальчишку, буренка жалобно замычала. Судя по прилично раздувшемуся вымени, привязали ее еще вчера, да, видно, хозяину стало уже не до коровы…
«Что же, – решил Мишка, выпутывая колышек из кустов, – не бросать же ее в лесу. В хозяйстве сгодится… Тем более что свою-то пришлось сдать в колхозное стадо…»
Укоротив веревку, он повел буренку за собой.
Глава 2
Соколовка
Оставив корову в леске за огородами, Мишка пробрался вдоль малинника к крайней избе. Увидев тетку Марию, копошащуюся на грядке, он прошипел:
– Теть Мань, фашистов в деревне нет?
Всплеснув от неожиданности руками, она так же тихо ответила:
– Стоят, ироды! В правлении колхоза разместились. Человек двадцать. А ты чего прячешься? Ты же Соколовский…
Мишка вылез из малинника.
– Мои-то как? – присев рядом с теткой Марией, спросил Мишка.
– Живы-здоровы…
– Не пограбили?
– А чего с них взять? Дома-то пусто…
– И то верно, – согласился Мишка. – Ну ладно. Пойду домой.
– Иди, сынок, иди. А я тут грядку дополю и тоже пойду в хату, – скорее для себя, нежели для Мишки, проговорила тетка Мария и углубилась в работу.
Мишка перебежал через улицу и огородами прокрался на собственный двор. Почему прятался ото всех, и сам не знал, чувствовал только, что так надо.
Вот и знакомое до боли крыльцо, скрипучая входная дверь, сени…
– Катюня, это ты? – раздался голос матери.
– Нет, матушка, это я.
Мишка стремительно вбежал в горницу и припал к ее груди. Татьяна Ивановна, нежно обняв сына, тихо прошептала:
– Вот и дождалась. А Володька где?
Растерев кулаком слезы, Мишка ответил:
– В армию записался. Поди, уже воюет…
– Как – записался?! – воскликнула мать. – Ему же только через месяц семнадцать исполнится…
– Сказал, что комсомолец и ему совесть не позволяет прятаться за чужими спинами…
– Весь в отца. Тому тоже совесть не позволяет жить как все – вот и ушел добровольцем. А нам что делать? Немцы вон всех мужиков, кто не ушел из деревни, подгребли и в амбаре колхозном заперли. Ждут какого-то коменданта.
– Откуда знаешь?
– Да там Никифор, возьми его нелегкая, среди немчуры ошивается. Он и сказал.
– А что Дмитрий Петрович? Не ушел из деревни?
– Нет. С мужиками в амбаре. Да что мы всё о ком-то, ты, поди, голодный…
– Поем, – согласно кивнул Мишка, – но потом. Мама, а тетка Анюта дома?
– А зачем она тебе? – насторожилась Татьяна Ивановна.
– Лёшку