Служанка поглядела на него мельком и присела перед госпожой.
– А еще я пришила утяжеляющую ленту к подолу вашего парадного плаща, – пролепетала она. – Вы наказали это сделать после того как ветер…
– Я помню, – прервала ее госпожа и переключилась на сына. – Аластер, нам пора. Однако не забывай, что позднее у тебя по расписанию занятия. Казнь – это прекрасно, но не теряй рассудок.
Аластер не терял. Правда, теперь ему все время приходилось помнить про карманы, чтобы не засунуть туда руки и не подвести Нэнси. Поэтому он крепко сцепил ладошки и держал их так всю дорогу до ложи.
Императорская ложа была очень красива. Над ней был натянут гобелен с изображением имперского герба Кардеров. Аластер засмотрелся на три божественно-белых столпа, что означали силу императора, его мудрость и великодушие. Их опоясывала золотая лента – цвет, также разрешенный одному лишь императору. Искусно вышитый герб колыхался от ветра и казался живым.
Золотые шнуры обвивали белоснежно-мраморные колонны ложи, а пол устилал мягкий ковер. Стулья или кресла здесь не были предусмотрены, все приглашенные стояли. Это было, несомненно, лучшее место для наблюдения за казнями и другими общественными праздниками.
Аластер с трепетом поднялся по ступеням и попал в толпу досточтимых господ. Детей кроме него не было, и он тут же стал центром внимания. Все с интересом разглядывали человека, чья жизнь только началась – и сразу в Адаманте. Однажды кто-то из взрослых так и сказал. Аластер до сих пор не знал, что это значит, но понимал, что внимание взрослых он заслужил именно по той причине, что жизнь его началась совсем недавно.
– О, молодой господин сегодня с нами? – спросил очень важный министр чего-то там – тучный мужчина в ужасно тесном четверто-сером костюме.
Аластер смущенно улыбнулся. Он знал, слова адресованы не ему, а матушке. Почему-то взрослые имели тенденцию задавать друг другу вопросы через него.
– Верно, господин Гроу. Аластер сегодня входит в свет, – ответила мать.
– Огромная честь для юного господина, – закивал важный министр.
Было совершенно непонятно, как шея, затянутая в атласные тиски, могла еще двигаться, однако господин Гроу умудрялся вертеть ею весьма активно, непрерывно оглядывая ложу.
– Жаль, что старший господин Рикмор не будет свидетелем сего счастливого события. Но что же делать? Я понимаю, дела-дела… Сам чудом вырвался.
Он деловито взглянул на карманные часы и смачно поцокал языком.
– Ну что ж, проходите вперед, в первые ряды, иначе молодой господин ничего не увидит, – Гроу игриво подмигнул Аластеру.
Матушка одарила министра очаровательной улыбкой и начала пропихивать сына к краю балкона, используя его тело вместо тарана. Она сумела так ввинтить его между пестреющими оттенками серого широкими юбками и узко затянутыми в брюки чужими бедрами, что перед Аластером действительно открылся вид на всю площадь. Он с любопытством оглядел место будущего действа.
Внизу