Семья разговляется. Надежда Тэффи

      – Поедемте к нам, – упрашивали знакомые, когда стали расходиться из церкви. – Поедемте, вместе разговеемся.

      Но Хохловы поблагодарили и с достоинством отказывались.

      – Нет уж, мы всегда дома! Уж это такой праздник – сами понимаете… Вся семья должна быть в сборе. Мы всегда дома разговляемся, все вместе, сами понимаете… И детки ждать будут, как же можно?..

      Радостно, торжественно.

      Колокола гудят, на улицах толпа народа.

      Радостно, торжественно.

      Хохлов говорит жене:

      – Швейцару пять, старшему дворнику пять…

      – Посмотри, какой красивый вензель на подъезде, – перебивает жена. – Надо шесть. Прибавь рубль, а то сразу начнет с квартирными приставать.

      – Все равно, рублем не замажешь… Для фрейлейн что купила?

      – Браслетку, – вздохнула жена. – За шесть рублей, дутая, но очень миленькая. И потом, я на коробочку попросила другую цену наклеить. Приказчик очень симпатичный, написал – двенадцать с полтиной. По-моему, это даже еще естественнее, чем, например, просто тринадцать или двенадцать. Не правда ли? Но до чего я устала со всеми этими дрязгами! Обо всех нужно подумать, а ведь я одна. Поручить некому, а у всех претензии. Глаша (вообрази себе нахальство!) подходит ко мне на днях и заявляет: «Будете для меня подарок покупать – купите коричневого бордо на платье». Каково! И ведь прекрасно знает, что я сама коричневое ношу!

      – Распущенность! Сама виновата. Не надо распускать. Приехали.

      Швейцар торжественно распахнул двери.

      – Христос Воскресе! С праздником, ваша милость!

      Эту радостную весть первых христиан он произнес так спокойно и почтительно, словно докладывал: «Тут без вас господин приходили».