Ага, ещё чего. Не буду я ничего показывать и унижаться.
– Не хочу, – скрестила на груди руки, чтобы он сам не задрал.
– Выбирай. Либо ты это сделаешь добровольно, либо я тебя заставлю.
– Интересно мне как? – усмехнулась я и уже в следующую секунду самым возмутительным образом, была поднята на ноги, Громов вытянул мне руку и до плеча отодвинул ткань комбинезона.
– На другой, так понимаю, тоже живого места нет, – рявкнул мужчина и принялся левую руку осматривать.
– Охренел. Больно вообще-то.
В действительности Глеб хоть и творил с моим телом, что хотел, но был предельно осторожен, даже капли физической боли не причинил, а протестовала из-за стыда. Жертва насилия, которая смолчала и не пошла искать справедливости, не только жалкая, но и оскорбительная роль.
Закончив с осмотром, Громов на несколько шагов отошёл от стола, где-то минуту я наблюдала за его напряжённой спиной, а потом он обернулся и тихим, но леденящим душу голосом, спросил:
– Кто это сделал?
– Никто. Упала, ушиблась.
– Упала на чьи-то две пятерни?! – я даже вздрогнула, как рявкнул Громов. – Хватит врать. Лиза, у тебя на коже отчётливо видны пальцы.
Ничего не понимаю, Глеба, словно подменили. Ровно до этой секунды, я от него и крошки эмоций не видела, а сейчас, как сорвался с цепи. Ноздри вон как раздулись, губы исчезли, глаза злобой сверкают, того и гляди, разорвёт, агрессивный адский пёс.
– Глеб, отстань, а? – сбавив тон, чтобы и дальше не накалять обстановку, не потребовала, а именно попросила я. – Мы чужие люди, не лезь в мою жизнь.
Пара размашистых шагов и кипящий гневом мужчина вновь совсем близко, даже руку вытягивать не требуется, чтобы до него дотронуться.
– Это Заморыш тебя так на прощание приласкал?
Бьюсь об заклад, Громову даже не пришлось игнорировать просьбу, не совать в мои дела нос, он до такой степени сейчас не в себе, что попросту её не услышал.
– Заморыш – это вообще кто? – не поняла, о ком идёт речь.
– Женишок твой недоделанный.
– Никита?! Нет. Он тут совсем ни при чём.
– Кто тогда?
– Сказала уже, не буду я перед тобой объясняться, – заявила и тут же взвизгнула, потому как мужчина, схватив за плечи, тряханул так, что голова только каким-то чудом от туловища не отвалилась. – Из ума выжил!
– По-хорошему или по-плохому, но я в любом случае узнаю, кто это был. И имей в виду, сейчас было ещё по-хорошему.
Смотрю на Глеба и понимаю, у него же от ярости разве что только пена изо рта не идёт, и он ни капли не шутит, ведь действительно в буквальном смысле вытрясет из меня имя.
– Это был Астахов, только не Никита, а Пётр Тимофеевич – его отец.
Мужчина, прикрыв глаза, глубоко вздохнул, выдохнул и задал новый вопрос:
– Ты же беспроблемно от Заморыша отказалась, чего он ещё хотел?
– Чтобы спала с ним ради ролей.
Глеб, глядя куда-то в ноги, несколько раз отрывисто и нервно кивнул.
– Ясно.